Талтос - Энн Райс Страница 10

Поистине удивительно, что Сэмюэля знают в «Кларидже»!Неужели там уже свыклись с его внешним видом? В последний раз, когда онивстречались, рыжие волосы Сэмюэля беспорядочно висели спутанными прядями, аусеянное пигментными пятнами лицо было настолько изрезано глубокими морщинами,что глаза практически скрывались в их складках и лишь изредка вспыхивалиподобно осколкам янтаря, отражая внешний свет. В те дни Сэмюэль, одетый вкакие-то лохмотья, с заткнутым за пояс пистолетом, походил на самого настоящегоразбойника, и окружающие в панике шарахались от него.

– Я не могу здесь оставаться, – жаловалсяСэмюэль. – Все боятся меня. Ты только погляди на них! Нынешние люди ещеболее трусливы, чем те, что жили в прежние времена.

И что же? В «Кларидже» перестали его бояться? Или теперькостюмы для него шьют на Сэвил-роу, [6] а грязные ботинки неизношены до дыр? А быть может, он отказался от привычки повсюду таскать с собойпистолет?

Машина остановилась, и Эшу пришлось сделать немалое усилие,чтобы открыть дверь. Шофер бросился на помощь, но ветер буквально сбивал его сног.

Стремительно летящие к земле белые хлопья были потрясающечистыми и красивыми. Эш вышел из машины, разминая затекшие ноги, и поднялладонь к лицу, чтобы защитить глаза от влажных снежинок.

– На самом деле все не так уж плохо, сэр, – сказалДжейкоб. – Мы сможем выбраться отсюда примерно через час. А вам, сэр,позвольте заметить, лучше без промедления подняться на борт.

– Да. Благодарю вас, Джейкоб. – Эш остановился.Темное пальто мгновенно превратилось в белое. Чувствуя, как снег тает наволосах, Эш полез в карман и нащупал там игрушку маленькую лошадку-качалку.

– Это для вашего сына, Джейкоб, – сказалон. – Я ему обещал.

– Мистер Эш, как вы можете помнить о подобных вещах втакую ночь?

– Вздор, Джейкоб. Уверен, ваш сынишка не забыл о моемобещании.

Сама по себе игрушка ровным счетом ничего не стоила – так,мелкая поделка из дерева. Ему хотелось сейчас подарить что-нибудь бесконечноболее интересное и ценное. Надо записать для памяти: «Хороший подарок для сынаДжейкоба».

Эш быстро шел широким шагом, и водитель никак не могприноровиться, чтобы идти с ним в ногу. Впрочем, какая разница – хозяин таквысок, что зонт над ним держать невозможно. Это был не более чем жест уважения:сопровождать его, держа наготове зонт. Надо сказать, что желания имвоспользоваться у Эша до сих пор не возникало.

Он поднялся на борт и вошел в небольшой теплый и уютныйсалон реактивного самолета, летать на котором всегда боялся.

– У меня есть записи вашей любимой музыки, мистер Эш.

Он знал эту молодую женщину. Как же ее зовут? Одна из лучшихночных секретарей, она сопровождала его в последнем путешествии в Бразилию и действительностоила того, чтобы запомнить ее имя. Как неловко! Оно должно бы вертеться унего на языке…

– Иви, если не ошибаюсь? – слегка наморщив лоб,спросил он с улыбкой, словно заранее извиняясь за ошибку.

– Нет, сэр, Лесли, – мгновенно прощая его, отозваласьженщина.

Будь она куклой, то непременно сделанной из бисквита, с чутьподкрашенными нежно-розовыми щечками и губками и с маленькими, но темными,глубоко посаженными глазами.

Застенчиво глядя на Эша, Лесли застыла в ожидании.

Как только он занял специально для него изготовленноегромадное кожаное кресло, она вложила ему в руку отпечатанную программу.Бетховен, Брамс, Шостакович… Любимые композиторы. Был там и недавно заказанныйим Реквием Верди. Нет, он не станет слушать эту музыку сейчас. Стоитпогрузиться в мрачные аккорды и печальные голоса – воспоминания пропадут.

Стараясь не обращать внимания на зимний пейзаж за стекломиллюминатора, Эш оперся зонтиком о подголовник кресла и мысленно приказал себеспать, хотя отлично понимал, что заснуть не сможет, а будет снова и сновавспоминать Сэмюэля и размышлять над тем, что от него услышал, до тех пор покаони не встретятся вновь. Он явственно ощутит запах, витавший в ОбителиТаламаски; перед его внутренним взором возникнут лица ученых, всем своимобликом больше похожих на монахов, и рука человека, сжимающая в пальцах птичьеперо и старательно выводящая им крупные буквы с затейливыми завитками: «Аноним.Легенды затерянной земли. О Стонхендже».

– Предпочитаете полную тишину, сэр? – спросилаЛесли.

– Нет. Пожалуй, Шостакович… Пятая симфония. Оназаставляет меня плакать, но пусть это вас не беспокоит. Знаете ли, я голоден и,пожалуй, не отказался бы от сыра и молока.

– Да, сэр, мы все подготовили…

Лесли принялась перечислять разнообразные сорта сыра,которые специально для него заказывали во Франции, Италии и бог знает где еще.

Он молча кивал, соглашаясь, ожидая, когда из динамиковэлектронной акустической системы хлынет музыка – божественно пронзительная,всепоглощающая, она вытеснит из головы все мысли о снеге снаружи, о том, чтовскоре самолет окажется над громадным океаном, о том, что впереди ждут берегаАнглии, зеленая долина, Доннелейт…

И глубокая печаль…