Вестники - Маргарет Петерсон Хэддикс Страница 10

Так прошёл весь ужин. Взрослые решили, что Густано, Джо и его дочери переночуют вместе с Грейстоунами у госпожи Моралес. Если разместить детей вместе с родителями, там хватит места для всех. А дома у госпожи Моралес началась такая возня со спальниками, подушками и матрасами, что Чез не сумел даже переброситься словом с Натали.

«Потом, когда младшие заснут,– подумал он.– Потом…» Он представил себе серьёзное совещание старших с участием его и Натали – ну, может быть, ещё и Рокки позовут. Настанет минута, когда взрослые, перестав обсуждать рыбные палочки и кетчуп, скажут Чезу, Натали и Рокки: «Вы имеете право всё знать».

Когда они улеглись, мама наконец кое-что шепнула Чезу – правда, никаких тайн она ему не открыла, а всего лишь попросила:

–Пожалуйста, проследи, чтобы Эмма и Финн легли спать, а не бродили по дому. Нам всем нужно отдохнуть, если мы хотим пережить завтрашний день.

Чез даже не успел рассказать маме про монетку, потому что госпожа Моралес вызвала её в коридор и что-то спросила про бабушку Натали, которая всё ещё лежала в больнице.

«Только на самом деле это бабушка не нашей Натали. Это бабушка Натали из другого мира».

Эмма, засыпая, ощупывала монетку, которую ей отдал Чез, и о чём-то рассуждала сама с собой. Финн шёпотом допытывался у брата, насколько он похож с Финном Густано: на пятьдесят процентов? больше? меньше? Когда оба замолчали, Чез ещё немного подождал, чтобы убедиться, что Эмма и Финн дышат медленно и ровно, как положено во сне.

Сколько нужно ждать, прежде чем отправиться на поиски мамы? Или она сама за ним придёт?

Очевидно, Чез на некоторое время задремал – потому что внезапно он очнулся. Ему показалось – или по коридору кто-то тихонько шёл на цыпочках? И в комнате раздавалось чьё-то чужое дыхание?

Чез сел и прислушался. Стояла тишина. Возможно, звуки ему померещились. Электронные часы на тумбочке показывали полночь. И мамина кровать по-прежнему была пуста.

Значит, мама ещё не вернулась, и это не она кралась по коридору.

–Эмма?– прошептал Финн, глядя на лежащие рядом с ним спальники.

Но Эмма и Финн лежали неподвижно; никто из них даже не шевельнулся.

Чез вздохнул и выбрался из спальника. Он вышел в коридор и немного помедлил, остановившись у двери Натали. Ему хотелось поговорить с ней. Потом он вспомнил, что свою комнату Натали уступила Густано. Чез не знал, где она спит.

Он направился к лестнице. В чужом доме было трудно ориентироваться: авдруг под ногой скрипнет ступенька? Поэтому Чез поднимался очень медленно, останавливаясь на каждой ступеньке и прислушиваясь. Всюду было тихо и темно. Он даже не знал, то ли это ночь безлунная, то ли госпожа Моралес чем-то занавесила окна, чтобы снаружи не пробивалось ни единого лучика света.

На полпути босая нога Чеза на что-то наткнулась.

Нет, на кого-то.

Это оказалась… Чья-то рука?

Чез хотел спросить: «Кто здесь?»– но едва успел прошептать «кто», когда ему зажали рот и прошипели на ухо:

–Не шуми!

«Это девочка,– понял Чез.– Но не Эмма, не другая Эмма и не Натали».

Кона, дочь Джо.

Чез отвел её руку от своего рта и шёпотом спросил:

–Что ты делаешь на лестнице посреди ночи?– Потом он вспомнил, что чуть не наступил ей на руку, и поправился:– Зачем ты сидишь на лестнице? Ты что, устроила засаду?

Кона потянула Чеза за руку, вынуждая сесть.

–Не хочу, чтобы нас увидели,– прошептала она.– Ну, садись. Составь мне компанию. Давай караулить вместе.

–Караулить?– удивился Чез.– Ты шутишь? Я ничего не вижу!

Кона что-то нацепила ему на голову. Темнота вокруг стала зеленоватой и зловеще засветилась. Теперь Чез различал очертания мебели в гостиной. Запрокинув голову, он увидел на потолке люстру. Потом посмотрел на Кону, у которой глаза и лоб были закрыты чем-то вроде маски.

–А, очки ночного видения,– сказал Чез.– Ты… как это называется… снова охраняешь периметр? Папа попросил тебя покараулить?

–Никто меня не просил,– буркнула Кона.

Чез растерялся. И дело было не только в том, что он сидел в темноте рядом с девочкой, с которой буквально только что познакомился. Он вообще плохо умел общаться с девочками. Чезу понадобилось дважды побывать в другом мире и спасти общим счётом семь человек – или даже восемь,– чтобы перестать стесняться Натали. К тому же она ему нравилась, и он уже хорошо её знал.

А Кона представляла для него загадку.

–Ты Чез, да?– шёпотом спросила Кона.– Не Рокки? Ты старший Грейстоун?

–Э-э, ну да,– кивнул Чез.

Наверное, у Коны очки были похуже. Как можно перепутать Чеза и Рокки?! Один – длинный, худой и неуклюжий, а другой – невысокий и мускулистый. Рокки одним своим видом давал понять, что собьёт с ног любого, кто встанет у него на пути.

А Чез был похож на человека, который легко падает.

Но Кона впервые увидела Грейстоунов и Густано только сегодня вечером. Ей позволительно ошибиться.

–Ну и как тебя дразнят?– спросила она.

–Дразнят?– переспросил Чез.

Кона слегка толкнула его плечом:

–Ну, как переделывают твоё имя. В садике один мальчик прозвал меня Кончик. Это ещё ничего. А в четвёртом классе одна мерзкая компания пыталась прилепить мне кличку Конюх, но у них не получилось. Поэтому мне интересно, какие трудности переживают другие люди. Это нас как бы объединяет. Мы можем сообща бороться с глупцами.

–А, понятно,– сказал Чез.– Лично я не стал бы звать тебя Конюхом. И другим бы не позволил. Наверное, мне повезло. Меня никто не дразнит из-за имени.– Чез хотел сказать, что другие ребята чаще его игнорируют, чем дразнят, но побоялся показаться жалким. В общем, он и не возражал, что его игнорируют.

Кона вдруг замерла.

–На,– сказала она,– слушай.– Она что-то прижала к его уху. Наушник.

И Чез услышал голос Джо:

–Надо наконец разобраться!

–Ты шпионишь за своим папой!– прошептал Чез.– Подслушиваешь! Нет… ты шпионишь за всеми взрослыми!– Он добавил это, потому что в наушнике раздался мамин голос:

–Джо, мы разберёмся. Возможно, мы уже располагаем всеми фактами, и теперь просто нужно подумать.

Или это сказала миссис Густано? Странно, но Чез не мог отличить голос мамы от голоса миссис Густано.

–Они зашли вон туда,– шепнула Кона, указывая на звуконепроницаемый кабинет госпожи Моралес.– Взрослые и одна девочка, дочка госпожи Моралес: как её – Натали?

Весь вечер Чез представлял себе, как они будут совещаться вместе, без младших, пытаясь разгадать загадки другого мира. Очевидно, именно такое совещание теперь и происходило в кабинете госпожи Моралес – но без Чеза.