Пятый убийца, или Этюд в кровавых тонах - Андрей Себежский Страница 10

Элис посмотрела на мопса:

– А ведь да, Джон, рядом лежал порванный мешок!

– Ну и молодец этот парень!

Она снова засмеялась, но осеклась, как будто вспомнив о чем-то нехорошем.

– Долго я тут лежал? – почувствовав ее настроение, спросил Ватсон.

– Почти неделю, Джон, – грустно ответила она. – Ты иногда приходил в себя и говорил мне, как тебя лечить – я все исполняла в точности! Я так рада, что тебе уже лучше, Джон!..

Ватсон приподнял голову:

– Спасибо, Элис…

– Ну что ты, Джон…

– А мои… пациенты?

Элис поставила собаку на пол и села к нему на кровать.

– Джон… Я со всеми пациентами поговорила, они придут позже… Но Джон, еще приходил тот мальчик, который был у тебя недавно.

Ватсон приподнялся:

– Когда?

– В тот же день, когда на тебя напали, Джон… Он… он был весь в крови…

– Что он сказал? Что с ним?

– Он ничего не сказал… Искал тебя. А когда я сказала, что тебе плохо, что на тебя напали, и предложила ему помощь, он ушел!

– Как же так, Элис? – Ватсон сокрушенно опустил голову.

– Я сказала, что помогу ему, попросила его подождать и побежала за помощью – а когда вернулась, его уже не было…

Джон вздохнул:

– Он ничего не говорил, ничего не оставил?

– Нет, Джон… И Джон, еще плохая новость…

Ватсон, уже зная ответ, все-таки спросил:

– Элис, как я… Как я себя вел?

Она отвела глаза:

– Ты иногда отгонял каких-то демонов… И маму ты тоже к себе не подпустил…

Джон вздохнул.

– Это бред, это нормально. Мои пациенты еще и не такое в бреду выкидывали, – сказал он.

– Да, наверное, Джон, – Элис по-прежнему не поднимала глаз. – Джон… Мама просила тебя подойти к ней, когда тебе станет лучше.

– Конечно, Элис. – У Ватсона было нехорошее предчувствие, и он понимал его причины. – Я до вечера окончательно приду в себя и зайду к ней.

– Хорошо, Джон…

Когда она вышла, он выглянул в окно. Уже вечерело. Решив не откладывать разговор с Сарой, он встал, ощутив, что ломоты в теле, вроде бы, нет и голова тоже не ответила на его движения болью. Перебрал свои вещи – оказалось, что пистолет был на месте, а вот кошель отсутствовал – наверняка малыш Джимми его все-таки забрал. Что ж, найдем его еще…

Ватсон оделся и вышел из комнаты. Мопс потрусил за ним.

Сару он нашел внизу, в пабе. Она показалась ему какой-то странной, говорила с ним, не глядя в глаза.

– Как ты себя чувствуешь, Джон?

– Все хорошо, Сара, спасибо, – соврал Ватсон.

– Джон… Если ты забыл, то когда ты вызволял этого пса – с этими словами она подняла с пола собаку; пес заворчал, – и когда на тебя напали, ты простудился и бился в лихорадке. А когда я пробовала подойти к тебе, ты начал гонять каких-то демонов… Ты хороший человек и хороший врач, Джон. Но боюсь, тебе здесь не место. Ты задолжал мне за последний месяц и уже почти неделю не работал. К тебе ходят пациенты, которые могут отпугнуть моих жильцов – я закрывала на это глаза. А теперь вокруг тебя начала виться ватага каких-то малолетних преступников… Отлежись, приди в себя, вылечись, Джон – но потом уходи. Элис, конечно, против такого решения, но пойми меня, – она помолчала. – У меня уже есть постоялец в твою комнату.

Ватсон чувствовал, как кровь приливает к его голове – и тоже молчал.

– Прости меня, Джон, но ты должен понимать…

– Да, конечно, – слова как будто сорвались с его губ сами. – Конечно, я все понимаю, Сара. Спасибо Вам за все! – он говорил все более резко. – И я не буду! Не буду больше затруднять Вас своим присутствием. Уберусь отсюда сейчас же. Но есть одна просьба.

– Какая еще просьба, Джон?!.

– Вы можете забрать себе любые из моих вещей в счет оплаты. Кроме пса и пистолета. Но я еще слаб и мне нужно прогреться. Сегодня, в последний день, я буду посетителем Вашего бара. А уж потом подумаю, как мне дальше быть.

– Хорошо, Джон. Мне не нужны твои вещи. Расплатишься потом, – Сара по-прежнему не смотрела ему в глаза.

***

…Медленно, пошатываясь, как будто пьяный, Ватсон спустился в бар. В одной руке он держал саквояж, в другой – поводок.

Джон кивнул Саре, стоявшей за барной стойкой, и подошел к свободному столику. Увидел, как по лестнице поднимается какой-то мужчина с большим чемоданом – наверняка его «сменщик».

Он достал монету, подкинул, поймал.

– To be or not to be!.. – сказал он наблюдавшему за ним псу. – Ту би, – добавил он, помолчав. – О! Тоби! – окрестил он мопса.

…Дальнейшее он помнил плохо. Собственно, и помнить было нечего: он методично напивался. К нему подсаживались какие-то люди, перекидывались парой слов, уходили. Потом подсела местная проститутка Рози – не для того, чтобы заработать, конечно, а просто попрощаться: в этой округе новости разлетались быстро. Он пил с ней, потом пил еще с кем-то…

– Сэр, – услышал он тихий голос.

– Нет-нет, сегодня доктор лечится сам!.. – Ватсон отмахнулся, даже не посмотрев, кто к нему обратился.

– Он дает тебе записку и увесистый кошель, Джон! Не отказывайся! – сказала Рози, которая, как он внезапно понял, сидела у него на коленях.

– Кто?..

– Кэбмен, Джон, кэбмен. Но в данном случае, наверное, просто посыльный.

– Ах Рози… Прочитай, что там написано, а то у меня даже кэбмен двоится… – кое-как сказал Ватсон под общий смех.

Кэбмен повиновался, отдав записку Рози.

– Это пишет какой-то Стамфорд. Говорит, ты с ним работал.

– Стамфорд? Я знаю Стамфорда, он же фельдшер. Он что, сам заболел? Он добрый малый, но я все равно к нему не поеду, а то еще что-нибудь не то отрежу! – вызвал снова Ватсон смех публики.

– Неет, он пишет, что в Сассексе скончался какой-то виконт. Виконт, Джон! Он говорит, что смерть была какой-то подозрительной, и просит, чтобы ты съездил проверил!

– Боюсь, я сейчас покойного виконта от живого не отличу… – слушая, как все вокруг хохочут, Ватсон вдруг понял, что и ему отчего-то весело.

– Тебе дают хорошую сумму, Джон, – подошла к нему Сара. – Ее хватит, чтобы расплатиться со мной и найти новое жилье. Съезди, Джон. Пока ты едешь до Сассекса, ты все равно протрезвеешь.

– Только я тогда возьму Рози с собой!

– Нееет, у меня работааа! Был бы живой виконт, тогда поехала бы, не задумываясь! А мертвый зачем он мне!

– Ты даже мертвого поднимешь, Рози! – крикнул кто-то под новый взрыв смеха.