Загадка снежного человека - Роберт Лоуренс Стайн

Всю свою жизнь я мечтал увидеть снег.

Меня зовут Джордан Блейк. Вся моя жизнь — это двенадцать летсолнца, песка и зелени. Мне ни разу не доводилось испы­тать, что такое мороз.Ни разу. Прохлада от кондиционеров в супермаркетах не в счет. Разве ж этомороз? Ведь в супермаркетах не бывает снега.

Хотите верьте, хотите нет, но я не знал, что такое настоящийхолод, пока не отправился в путешествие.

Некоторые считают, что я счастливчик, по­тому что живу вПасадене. Это в Калифорнии, где всегда солнце и жара. Конечно, все это здо­рово.Но если вы никогда не видели снега, то он кажется вам чем-то нереальным, как вфан­тастическом фильме.

Белые пушинки замерзшей воды, которые падают с неба? Ониложатся на землю, и из них можно строить крепости, лепить снегови­ков и снежки?Согласитесь, трудно себе такое вообразить.

И вот однажды мое желание исполнилось. Я наконец увидел снег.И все оказалось еще чудеснее, чем я думал.

Гораздо чудеснее.

Внимание, ребята! Сейчас увидите кое- что интересное.

В свете фонаря, освещавшего фотолаборато­рию, папино лицобыло совершенно красным. Мы с моей сестрой Николь смотрели, как он проявляет фотографии.Папа щипцами взял лист бумаги и опустил его в ванночку с проявителем.

Всю жизнь я наблюдаю, как папа проявляет пленки. Онпрофессиональный фотограф. Что-то не припомню, чтобы он когда-нибудь раньше такволновался за свои фотографии. Это было неспроста.

Папа снимает природу. Ну, вообще-то он снимает все подряд.

Он постоянно фотографирует. Мама гово­рит, что однажды,когда я был маленький, я увидел папу и заплакал. Не узнал его без фо­тоаппарата.Я привык к тому, что у него вмес­то носа — объектив.

В нашем доме полным-полно фотографий, на которых я выставленв дурном свете. Вот я в пелен­ках. Вот я с чумазым после еды лицом. А вот я пла­чу,когда поцарапал себе колено. А на этой фото­графии — бью свою сестру.

Папа только что вернулся из поездки по Большим Тетонам. Этогорный хребет в Вайо­минге, часть Скалистых гор. И сейчас папа печаталфотографии, которые там сделал.

— Хотел бы я, ребята, чтобы вы посмотрели на тамошнихмедведей, — сказал папа. — У них там целая семья. Медвежата напомнили мне вас —вы всегда дразните друг друга.

Дразним? Ха-ха! Папа думает, что Николь и я дразним другдруга! Это слишком мягко сказа­но. Николь — мисс Всезнайка — просто бесит меня.

Иногда я жалею, что она появилась на свет. Я поставил себезадачу: сделать так, чтобы и она пожалела об этом. Пожалела бы о том, что по­явиласьна свет.

Папа, тебе надо было взять нас с собой в Большие Тетоны, — собидой в голосе сказал я.

В это время года в Вайоминге очень хо­лодно, — ввернулаНиколь.

Ты-то откуда знаешь, «профессор»? — Я ткнул ее под ребра. —Ты же никогда не была в Вайоминге.

Я прочитала об этом, пока папа был в отъез­де, — объяснилаНиколь. Ну, разумеется! — Если хочешь знать больше, Джордан, в библиотеке проэто есть книжка с картинками. Для перво­клашек как раз то, что тебе надо.

Я не смог придумать, что ей ответить. С этим у менятрудности. Я слишком долго соображаю и не могу отвечать быстро. Пришлось ткнутьее еще раз.

Но-но, — проворчал папа. — Без драк! Не мешайте работать.

Тупица Николь! То есть не то чтобы тупица—на самом деле онаочень умная. Но умная как-то по- глупому — это мое мнение. Она настолько умная,что перепрыгнула через пятый класс и сразу оказа­лась в моем. Она на год младшеменя, а учится в моем классе, причем учится на одни пятерки.

Папины снимки, плавающие в ванночке с проявителем,постепенно становились все четче.

Пап, а когда ты был в горах, там шел снег? — спросил я.

Конечно, шел, — ответил папа, не отры­ваясь от работы.

А на лыжах ты катался? — снова спросил я.

Папа отрицательно покачал головой:

Я был слишком занят.

А на коньках? — спросила Николь.

Николь ведет себя так, как будто знает все.

Но она так же, как и я, никогда не видела сне­га. Мы никудане выезжали из Южной Кали­форнии — по нам это сразу видно.

Мы оба круглый год загорелые. Светлые во­лосы Николь имеютзеленоватый оттенок. Это от хлорки в общественном бассейне. А у меня волосыкаштановые со светлыми прядями. Мы с ней члены школьной команды по пла­ванию.

Спорим, что у мамы сейчас идет снег, — сказала Николь.

Возможно, — ответил папа.

Наши мама и папа в разводе. Мама только что переехала вПенсильванию. Это лето мы собираемся провести у нее. Но до конца учеб­ного годабудем жить с папой в Калифорнии.

Мама прислала нам несколько фотографий ее нового дома. Онвесь покрыт снегом. Я смот­рел на эти фотографии и пытался почувство­ватьхолод.

Я бы хотел жить у мамы, когда ты уезжа­ешь в своикомандировки, — сказал я.

Джордан, мы уже говорили об этом! — ска­зал папа с некоторымраздражением. — Ты сможешь поехать к маме, когда она обустро­ится. Она еще дажемебель не купила. Где ты там будешь спать?

По мне, так лучше спать на голом полу, чем слушать, какхрапит миссис Хитченс, — проворчал я.

Миссис Хитченс присматривала за нами, когда папы не былодома. Хуже наказания не придумаешь! Каждое утро мы должны были убирать нашикомнаты, а она потом проверя­ла. Каждый вечер без исключения она корми­ла наспеченкой, брюссельской капустой и су­пом из рыбьих голов, а в придачу давалаболь­шой стакан соевого молока. Фу!

При красном свете лаборатория выглядела таинственно. Судя попапиному голосу, он здо­рово волновался.

Если снимки получатся хорошо, я опуб­ликую их в своей книге,— сказал он. — Я на­зову ее «Бурые медведи Вайоминга». Автор — Харрисон Блейк.Звучит неплохо.

Папа замолчал и вытащил один снимок из ванночки с раствором.Он вгляделся в фото­графию, с которой капала вода.

Вот чудеса, — пробормотал он.

Какие чудеса? — спросила Николь.

Папа молча положил снимок перед нами.

Мы с Николь посмотрели на него.

Папа, — сказала Николь, — по-моему, это просто игрушечныймедвежонок.

На фото действительно был изображен иг­рушечный медвежонок.Коричневый плюше­вый медвежонок сидел на траве и глупо улы­бался. Он был малопохож на медведей, кото­рые водятся в Больших Тетонах.