Слуги дьявола - Сергей Владич

Поздним осенним вечером 1796 года от Рождества Христова сразу в нескольких домах Санкт-Петербурга происходил настоящий переполох.

— Николай Иванович дома? В гостиной? Прошу сейчас же позвать!

— Нам надобен Степан Львович! Они уже легли? Разбудить! Немедленно разбудить!

— Есть ли Михаил Евграфович? В библиотеке? Проведите меня к нему! Тут государево дело! Карета уж подана!

Посланцы Тайной экспедиции Ее Императорского Величества Екатерины II были неумолимы.

Несмотря на поздний час, следователь по особо важным делам городской управы уголовного сыска Николай Иванович Безухов, мужчина крупного телосложения и весьма степенного образа жизни, еще не ложился. Когда за ним пришли, он мирно чаевничал со своей супругой Марфой. Однако чай пришлось оставить. Накинув плащ прямо на домашний костюм, он уже через несколько минут в сопровождении угрюмого приказчика мчался в казенной карете вдоль набережной Невы сквозь промозглую темень осенней ночи. Зная повадки Тайной экспедиции, Николай Иванович даже и не пытался заговорить со своим попутчиком, сочтя за благо оставить все вопросы на потом. Ему, не первый десяток лет работающему в сыске, и без особых объяснений было ясно, что случилось нечто неординарное, возможно касающееся высоких или даже царственных особ. Карета остановилась возле заднего подъезда неприметного серого здания, в котором Безухов признал городской морг. «Значит, речь идет об убийстве», — промелькнуло у него в голове.

По едва освещенным лестницам и коридорам его препроводили в комнату без окон, в которой уже находились доктор медицины Степан Львович Трахтенберг и известный в городе специалист по всяким старинным штучкам и оккультным наукам Михаил Евграфович Рябинин. На их лицах читалось недоумение, а по растрепанному внешнему виду было ясно, что попали они сюда, как и Безухов, в спешке и в казенных каретах. Не успел Николай Иванович поприветствовать присутствующих, с которыми встречался раз или два на городских приемах, как дверь отворилась и в комнату вошел невысокий, худощавый, даже сухонький человек довольно невзрачного вида в сером форменном сюртуке. Он не представился, хотя, судя по удивленно-вопросительным взглядам, которыми обменялись присутствующие, никто из них не был с ним знаком.

— Добрый вечер, господа. Приношу свои извинения, что нам пришлось прервать ваши дела в столь поздний час, однако обстоятельства, в связи с которыми вы здесь, являются чрезвычайными. Дело тут государево, так что попрошу вас соблюдать впоследствии строжайшую тайну. А сейчас извольте следовать за мной, — сказал он и жестом пригласил всех в соседнее помещение.

Там, посреди холодной, пропахшей формалином прямоугольной комнаты с чисто выбеленными стенами, стоял стол, на котором находилось укрытое простыней тело. Комната освещалась несколькими довольно большими светильниками, стоящими по углам стола. Свечи горели ровно, как-то по-особенному сдержанно; их пламя лишь слегка колебалось в такт дыхания вошедших людей. Человек в сюртуке подошел к телу и откинул простыню. Под ней оказался труп мужчины средних лет, довольно крупного телосложения, с округлым, даже несколько одутловатым лицом. Никаких видимых повреждений на теле не было. «Очевидно, утопленник», — отметил про себя Безухов. Тело неплохо сохранилось, и черты лица покойного были все еще хорошо различимы. «И утонул, похоже, недавно», — снова подумал Безухов.

— Узнает ли кто-нибудь покойного? — спросил человек в сюртуке и, получив в ответ лишь общее молчание, добавил: — Это Федор Михайлович Дубянский, советник правления Заемного банка, внук протоиерея Федора Иаковлевича Дубянского. — При этих словах Рябинин понимающе кивнул, а Безухов и Трахтенберг обменялись напряженными взглядами — причина всей этой ночной суеты начала проясняться.

— Внук личного духовника императрицы Елизаветы Петровны? — переспросил Безухов на всякий случай.

— Точно так, он самый. Выловлен сегодня из Невы — утонул при странных обстоятельствах. Купаться, конечно, не сезон, но чтобы взрослый, здоровый мужчина вот так взял и утонул… Степан Львович, — обратился человек в сюртуке к врачу, — осмотрите, пожалуйста, тело. Нас интересует ваше заключение о причине смерти. Все необходимое сейчас принесут. Мы подождем вас в соседней комнате.

После этих слов все, кроме доктора Трахтенберга, вышли.

В соседней комнате стоял лишь небольшой стол и несколько стульев. Человек в сюртуке жестом пригласил Безухова и Рябинина присесть.

— У нас с вами, господа, тоже есть занятие, пока там медик делает свою работу.

С этими словами он достал из кармана некий металлический предмет, продемонстрировал всем присутствующим и положил на стол так, чтобы его было хорошо видно. Это был округлый, массивный с виду медальон, очевидно отлитый из темного серебра, со странным выпуклым рисунком: два треугольника, пересекающихся в виде шестиугольной звезды, внутри которой располагался человеческий глаз.

— Мы нашли это в потайном кармане утопленника. Михаил Евграфович, — обратился он к Рябинину, — что вы можете сказать об этом предмете?

Рябинин бережно взял необычный предмет в руки, поднес к светильнику и в полном молчании несколько минут тщательно разглядывал его с обеих сторон. С обратной стороны медальона была отчетливо видна надпись на каком-то непонятном языке. Наконец Михаил Евграфович положил загадочный предмет обратно на стол и осторожно, будто опасаясь чего-то, отодвинул его от себя.