Что было, что будет, чем сердце успокоится - Екатерина Береславцева

– У, ведьма! – тётка сплюнула прямо мне под ноги и убыстрила шаг.

– От ведьмы слышу! – огрызнулась я ей вслед. – Овца ощипанная! Смотри, метлу не вырони, клуша!

Нет, ну не подлость, а? Я же ещё и виновата! А то, что эта толстая идиотка со своим веником пёрлась прямо на меня, загородив неохватным телом всю улицу, – это, значит, ерунда? Конечно, в сторону я и шага не сделала, ну вот ни на сантиметр не посторонилась, так и шла навстречу хамке, лицом к лицу! Впрочем, назвать лицом эту распаренную образину я погорячилась. Видимо, из бани толстуха двигалась – красная, растрёпанная, с влажными редкими волосёнками и с этим дурацким веником, которым она во все стороны и размахивала. А я что же, спокойно должна была на такую наглость реагировать? Между прочим, у меня и собственное орудие против всяких упырей имеется! Ещё не раз Ленке спасибо скажу за то, что торбу эту мне из Африки привезла. Огромная, твёрдая, с острыми заклёпками по бокам – сумка оказалась то, что надо! Этими заклёпками я по тёткиному боку и проехалась. А нечего растопыриваться! Жаль, дальнейшего развития столкновение не получило – толстуха, видимо, спешила, а может быть, просто струсила. Но один раз всё же оглянулась, бормоча что-то себе под нос.

– Топай-топай, а то на шабаш опоздаешь!

Ухнув радостно, я заспешила дальше. Я сейчас и вправду чувствовала себя зловредной ведьмочкой, победившей товарку в неравном бою. Да и облик мой, чего там скрывать, соответствовал, не зря из толстухи такое определение выскочило. Чёрный цвет я обожала с детства, готова была с ног до головы им обмотаться. И если в суровом детстве моё желание обычно непримиримо гасилось, то сейчас, когда жёсткого надзора за мной больше не было, я отрывалась вовсю. Что там говорить, даже нижнее бельё я признавала только чёрное! Так что вкупе с волосами цвета ночного беззвёздного неба картинка представала зрителю весьма показательная. Ведьмой, правда, меня редко кто отваживался называть. Видимо, оболочка всё-таки влияла на содержимое – характер мой очень точно соответствовал наружному облику. В общем, чувствовала я себя гармоничной личностью со всех сторон. Ну, почти со всех. Карьерный вопрос пока оставался открытым, но это ненадолго, уверена. Возможно, даже сегодня моя жизнь изменит своё течение – собеседование, на которое я спешила, давало для этого вполне твёрдые основания. Работать в заведениях папаши Гройса ¹ мечтает любой начинающий повар, и я – не исключение…

Из здания ресторана я вылетала злющая, как сто рассерженных слонов. Такого накала эмоций я давно не ощущала! Возраст ей мой, видите ли, не угодил. Как бы не так! Я ведь сразу просекла, что эта мадам невзлюбила меня с первого взгляда. Вот только увидела на пороге мою распрекрасную фигуру, как сразу же лицом изменилась, будто не на работу к ней пришли устраиваться, а мужа отбивать! У, зараза! А с виду вся из себя беленькая да ласковая – да-да-да, хорошие специалисты нам нужны, заполните пока анкетку, – а сама, небось, уже план в своём змеином умишке вынашивала, какую причину придумать, чтобы пинок под зад побольнее получился. Ах-ах-ах, вам уже тридцать лет? А чем же вы, простите, занимались столько времени после окончания техникума, если даже трудовую книжку не завели? Личные обстоятельства? У всех личные обстоятельства, милая девушка, а наша профессия требует полной самоотдачи и опыта. Опыт – дело наживное, говорите? При этой фразе мадам скорчила такое кислое лицо, что сразу же стало понятно, что набраться опыта в их заведении, может, кому и удастся, но только не мне! Ну вы же понимаете, милочка!

– Понимаю, милочка! – я со злостью треснула сумкой по водосточной трубе. – Гореть тебе в аду!

Жерло трубы исторгло из себя тучу чего-то вонючего и разноцветного, которое после соприкосновении с асфальтом оказалось обыкновенной колодой карт. Игральных. Они рассыпались ровным веером у меня под ногами, и я даже назад отскочила от неожиданности. Ни фига себе шкатулка с драгоценностями!

– Ну чё рот раззявила, собирай своё добро!

– Чего??

Я обернулась. Из-под клочковатых бровей на меня смотрел мужичок весьма неприятной наружности. На бомжа похож, хотя одежда вроде чистая и запаха никакого нет – это я за версту чую.

– Ну? – он усмехнулся. – Чего стоим, чего ждём?

– А не пойти бы тебе…

– Приглашаешь? – хихикнул он ехидно.

– Сам доберёшься! Тем более дорога, кажется, уже знакома! – Я, прищурив глаза, оглядела его с головы до ног.

– Вдвоём оно веселее будет! – ничуть не смутился мужик. – А чё? А пока до места добираться будем, картишки мне раскинешь: что было, что будет, чем сердце успокоится…

– Чем, а главное – когда твоё сердце успокоится, дядя, я тебе и без карт сказать смогу!

Я сделала шаг к нему с угрожающим видом. Он остался стоять на месте всё с той же гадкой ухмылочкой на лице.

– Вижу, что сможешь. Да не ершись, красотка, со мной…

Не договорив, он скосил глаза куда-то вбок и вдруг изменился в лице. Я проследила за его взглядом. На другой стороне улицы мелькнула чья-то фигура. Но кто это был, разглядеть не удалось – этот кто-то так стремительно скрылся в тёмной подворотне, что я даже засомневалась в следующую секунду – а не померещилось ли мне? Впрочем, дядя, кажется, так не считал…

– Ну, милая барышня, на сим позвольте наш разговор завершить, – совсем другим тоном, светско-вежливым, неожиданно произнёс он и быстрым жестом приложил пальцы к своему виску. – Приятно было и прочая, прочая…

Я и оглянуться не успела, как его приземистая фигура очутилась на другой стороне улицы.

– А картишки-то прихватите, миледи, пригодятся! – крикнул он перед тем, как окончательно сгинуть в подворотне.

– Да пошёл ты! – пробормотала я обалдело и посмотрела себе под ноги.

Глаза трефового короля наблюдали за мной с насмешкой. Удивляясь своим действиям, но стараясь глубоко их не анализировать, я быстренько собрала разноцветные карточки, сунула в сумку и, с каждым шагом набирая скорость, побежала прочь от этого места. Внутри жило стойкое ощущение, что за мной сейчас кто-то внимательно и упорно наблюдает, но оглядываться мне отчего-то совершенно не хотелось.