Государство страха - Майкл Крайтон Страница 99

Освего, Нью-Йорк 1930—2000

Эванс отдавал себе отчет в том, что на него нацелены телекамеры. Кивнул, как ему показалось, с многозначительным и умным видом, и спросил:

— А откуда взяты все эти данные?

— Из базы данных Института истории климатологии, — ответила Дженифер. — Создан такой национальный центр с разветвленной системой лабораторий в Оук-Ридж.

— Что ж, — кивнул Эванс, — очень любопытно. Однако мне хотелось бы видеть еще и данные по Европе и Азии. Без них картина была бы неполной. Ведь речь идет о глобальном потеплении.

— Разумеется, — согласилась с ним Дженифер. Она тоже явно играла на камеры. — Но прежде чем мы перейдем к этому, хотелось бы знать ваше мнение по просмотренным нами данным. Как вы уже успели убедиться, далеко не во всех городах Соединенных Штатов наблюдается потепление за означенный период.

— Уверен, вы очень старательно и целенаправленно подбирали именно эти данные, — заметил Эванс.

— Ну, до определенной степени. Примерно так поступили бы на нашем месте и свидетели защиты.

— А результаты меня не удивляют, — сказал Эванс. — Изменения погоды носят локальный характер. Так было, и так всегда будет. — Тут вдруг в голову ему пришла мысль:

— А кстати, почему все эти графики составлены начиная с 1930 года? Ведь измерения температуры на регулярной основе начались значительно раньше.

— Это вы верно подметили, — кивнула Дженифер. — Уверена, если сравнивать с более давними годами, разница будет еще больше. Вот, к примеру…

Уэст-Пойнт, Нью-Йорк 1931—2000

Уэст-Пойнт, Нью-Йорк 1900—2000

Это данные по Уэст-Пойнт, штат Нью-Йорк, с 1931 по 2000 год. Отмечается тенденция к снижению. А вот…

Вот вам тот же Уэст-Пойнт, только за 1900—2000 годы. И тут, напротив, наблюдается тенденция к повышению среднегодовых температур.

— Ага… — многозначительно протянул Эванс. — Получается, что вы все же манипулируете данными! Берете те, которые вам выгоднее.

— Совершенно верно, — кивнула Дженифер. — Но этот маленький трюк работает лишь потому, что температуры во многих регионах США в тридцатые годы были выше, нежели сегодня.

— И все равно это не совсем честно.

— Да. И защита не упустит возможности продемонстрировать жюри присяжных многочисленные примеры подобных мелких подтасовок, найденных в научной литературе по вопросам окружающей среды. И сводятся они к выбору данных за те годы, которые показывали бы, как ситуация ухудшается.

«На суде это будет выглядеть оскорблением в адрес ученых-экологов», — подумал Эванс.

— В таком случае, — сказал он, — давайте попробуем обойтись без подтасовок. Использовать самые полные и объективные данные по температурным изменениям. Какие из них самые ранние?

— По Уэст-Пойнт, наблюдения ведутся с 1825 года.

— Вот и прекрасно. Почему бы не начать с них? — Эванс был уверен в правильности своего предложения, поскольку всем было хорошо известно, что тенденции к глобальному потеплению начали просматриваться примерно с 1850 года. С тех пор во всех уголках планеты понемногу становилось теплее, и график по Уэст-Пойнт это отражал.

Дженифер, похоже, тоже понимала это. Она вдруг заспешила, развернулась, принялась рыться в стопке бумаг на маленьком столике и при этом озабоченно хмурилась, точно опасалась не найти того, что искала.

— Так у вас нет графика с этими данными? — спросил Эванс.

— Нет, нет, есть, обязательно должен быть… Я точно знаю. Ага, вот он! — И она достала график.

Уэст-Пойнт, Нью-Йорк 1826—2000

Эванс взял его и посмотрел на Дженифер с таким видом, точно она обманула его в лучших ожиданиях.

— Этот график говорит о многом, — поспешила объяснить она. — За последние сто семьдесят четыре года изменений средних температур в Уэст-Пойнт не наблюдалось. Так, в 1826 году средняя температура составляла 51 градус по Фаренгейту. И ровно столько же, 51 градус, в 2000 году.

— Но это всего лишь один набор данных, — быстро нашелся Эванс. — Один из многих: один из сотни, тысячи.

— Хотите тем самым сказать, что другие графики будут отражать другие тенденции?

— Просто уверен в этом. Особенно если использовать полный набор данных, начиная с 1826 года.

— Знаете, вы правы, — сказала Дженифер. — Другие графики показывают совсем другие тенденции.

Эванс, страшно довольный собой, откинулся на спинку стула. И скрестил руки на груди.

— Нью-Йорк-Сити, повышение на 5 градусов Фаренгейта за сто семьдесят восемь лет. Олбани, понижение на 0,5 градуса Фаренгейта за сто восемьдесят лет.

Нью-Йорк 1822—2000

Олбани, Нью-Йорк 1820—2000

Эванс пожал плечами:

— Я же сказал, изменения носят сугубо локальный характер.

— А лично мне вот что интересно, — заметила Дженифер. — Как эти локальные вариации вписываются в теорию глобального потепления? Насколько я понимаю, глобальное потепление вызвано так называемым парниковым эффектом, увеличением содержания двуокиси углерода в земной атмосфере. Там тепло удерживается, наличие атмосферы не позволяет газам просачиваться в космическое пространство. Вы с этим согласны?

— Да, — ответил Эванс, благодарный Дженифер за то, что ему самому не пришлось пускаться в эти объяснения.

— Тогда, согласно этой теории, сама атмосфера тоже нагревается, как это происходит в парнике, верно? — спросила Дженифер.

— Да.

— И этот парниковый эффект оказывает влияние на всю планету.

— Да.

— И мы знаем, что двуокись углерода, газ, о котором идет речь… уровень его содержания значительно повысился, причем наблюдается это по всему миру. — Дженифер достала еще один график. [22]