Клуб патриотов - Кристофер Райх Страница 95

— Пули с низкой пробивной способностью, — сообщил он Болдену, как только они поднялись на борт. — Дырку во лбу сделают, а вот фюзеляж не пробьют.

Болден не в первый раз летел на частном самолете, не во второй и даже не в десятый. Когда покупаешь и продаешь корпорации стоимостью в миллиарды, дела проворачиваются в лихорадочном темпе. Время — деньги. Нельзя терять часы, сначала простаивая в очереди за билетами, затем проходя досмотр, или зависеть от капризов опаздывающего самолета. За шесть лет работы консультантом многих крупных национальных компаний Томас не менее пятидесяти раз летал на корпоративном самолете.

В сравнении с другими полетами этот был чрезвычайно невысокого качества. Его можно было описать как спартанский. Никаких излишеств. Ему не предлагали диетическую колу, чай с женьшенем или «Ред Булл» для поднятия упавшего настроения. Никакого охлажденного шампанского, чтобы отпраздновать успешное завершение сделки. Никакого печенья, варенья, винограда или сыра бри. Никаких чипсов тортийя с соусом гуакамоле. И уж конечно, не шло речи о подогретых полотенцах или косметологе, который предложил бы ему на выбор маникюр или десять минут силового массажа.

Болден размышлял о странности человеческой жизни: за двадцать четыре часа она может полностью измениться. Прошлым вечером он был в центре внимания. Человек года. Руководитель отдела в престижной компании. Прекрасные перспективы. Будущее обещало быть еще прекраснее благодаря новости, которую он узнал позже: он — отец ребенка, что рос в чреве любимой женщины. В темноте за окном ему виделось лицо Дженни.

Самолет взял левее и вынырнул из облаков над Джорджтаунским университетом. Они снизились над Потомаком, под крылом промелькнул Центр Кеннеди. Самолет задрожал, выпуская шасси. Они летели совсем невысоко, из окна отлично просматривались Мемориал Линкольна и Зеркальный пруд, а вдали за туманом и снегом маячил памятник Вашингтону.

«Это моя последняя посадка», — подумал Болден.

— Вы уверены, что мы встречались? — поинтересовался Джаклин. — Не понимаю, как я мог забыть такую милую девушку!

Дженнифер Пендлтон энергично кивнула:

— Встречались один раз… но это было довольно давно. Не знаю, как вас и благодарить… Вы так выручили меня. Я даже немножко испугалась.

— Не волнуйтесь, моя дорогая, все позади.

Они стояли в главном зале, вокруг расхаживали мужчины в смокингах и женщины в вечерних платьях. Дженни коснулась руки Джаклина, и он, не удержавшись, шагнул к ней ближе. Она была очаровательна.

— Говорите, вы из рода Пендлтонов?

— Вообще-то, у нас общий прапрапрадедушка — Эдмунд Грин Пендлтон. Наша ветвь Пендлтонов переехала в штат Огайо, и мы занимались фермерством, а не политикой.

— Что бы делала наша страна без своих славных фермеров! Если не ошибаюсь, и у Джорджа Вашингтона в свое время была табачная плантация.

— Мистер Джаклин, скажите…

— Нет, Джей-Джей! А то вы заставляете меня чувствовать себя стариком.

— Хорошо, Джей-Джей, скажите, — продолжила Дженни, указывая на украшавшие стену писанные маслом портреты, — а среди них есть Пендлтоны?

— В основном Джаклины. — И он ласково похлопал ее по руке. — Позвольте устроить вам небольшую экскурсию.

И Джаклин провел ее по периметру зала, кратко рассказывая биографии своих предков. Гарольд Джаклин, его отец, выдающийся конгрессмен. Эдмунд Джаклин, дедушка, строил железные дороги и был банкиром. «Какая очаровательная девушка, — думал миллиардер. — Совсем не такая, как те воблы, что обычно снуют по Уолл-стрит». Закончив рассказывать о портретах, он с удовольствием отметил, что она все еще держит его под руку.

— Знаете, Джей-Джей, — сказала молодая женщина, — я всегда считала, что Пендлтоны забыты Америкой. Натаниэль Пендлтон очень редко упоминается в исторических книгах, а ведь он был близким другом Александра Гамильтона и Джорджа Вашингтона. Пора отдать должное нашей семье.

— Полностью с вами согласен. Видите ли, я сам немного помешан на истории. Традиции у нас в крови. Уважение к прошлому. Я принадлежу к пятому поколению Джаклинов, которые служат этой стране. Сам я служил в морской пехоте. А старина Нат Пендлтон, насколько я помню, был полковником кавалерии.

— В Южной Каролине вроде бы?

— Вот и вы помните. Вижу, вы знакомы с историей своей семьи.

— Я тоже немножко помешана на истории. Одно время даже проводила пешие экскурсии по исторической части Нью-Йорка — от таверны Фраунсиса и до самого собора Святого Павла.

— Таверны Фраунсиса? Так вы знаете про Длинный зал?

Дженнифер Пендлтон кивнула:

— Там генерал Вашингтон прощался со своими боевыми товарищами. Если не ошибаюсь, четвертого декабря тысяча семьсот восемьдесят третьего года.

Джаклин по-новому взглянул на девушку. Она, несомненно, отличалась живым умом. Надо позвонить Микки Шиффу и предложить, чтобы она заняла место Болдена. А он бы даже наметил какие-нибудь новые сделки с «ХВ», если бы потребовалось нанести несколько деловых визитов к этой золотоволосой дамочке и потом у нее заночевать. Он взглянул на часы.

— Хотите увидеть его прямо сейчас?

— Длинный зал? Боюсь, прогулка до Нью-Йорка займет некоторое время.

Джаклин склонился к ней совсем близко и прошептал в самое ухо:

— Кто говорит о Нью-Йорке? Идемте со мной, но только быстро. Скоро подадут ужин. Я сам составлял меню. Как вы относитесь к трюфелям?

Джаклин повел свою молодую спутницу вверх по лестнице. Когда они подошли к двери, он остановился.

— У меня ушло двадцать лет, чтобы сделать точную копию. Там все до мельчайших деталей такое же, как в ту ночь тысяча семьсот восемьдесят третьего года.

Джаклин открыл дверь и включил свет. Обойдя стол, он подошел к витрине, где находились Библия Линкольна и локон Гамильтона. Ее восторженное внимание всколыхнуло в нем привычное благоговение к реликвиям.

— В этой самой комнате Нат Пендлтон когда-то встречался с генералом Вашингтоном и хитрым лисом Гамильтоном. И для них это скорее был клуб, а не таверна.

— Клуб? Да что вы говорите?

Сердце Дженни забилось быстрее. Все так и было. Бобби Стиллман оказалась права, подтверждалась и гипотеза Саймона Бонни.

— Именно клуб. Место, где они могли отдохнуть, не привлекая к себе внимания, выкурить сигару, выпить кружку-другую эля. Но Вашингтон был серьезным человеком. Он приходил сюда по делу. Вернее, по делам страны. — Джаклин погладил большой деревянный ящик для сигар, в котором поддерживалась определенная влажность, установленный на такой же деревянной подставке. — Посмотрите на это.

— Как красиво, — ответила девушка.

— Ручная работа, точь-в-точь как у генерала Вашингтона. Это не копия, это близнец. — Открыв ящик, он достал сигару марки «Ромео и Джульетта», отлично подходившую к портвейну, который подадут с десертом. Вспомнив, что сейчас женщины курят не меньше мужчин, он не захотел показаться старомодным дедушкой. — Не желаете одну… э-э-э… Дженни?