Мона - Дан Сельберг Страница 94

Мужчина кивнул.

— Вы сказали «семь».

— Извините. Я разговаривал сам с собой.

— Интересная цифра. Важное число с символическим значением.

Эрик почувствовал раздражение и попытался демонстративно показать, что слушает музыку. Он оставил наушники на голове, а айпод держал перед собой.

— Цифра «семь» — универсальный маркер, символизирующий совершенство. Или завершенность. Идеал.

Эрик вспомнил, что Самир называл симфонию совершенной. Он снял наушники.

— Интересно.

Мужчина с воодушевлением продолжал:

— Семь слов Иисуса на кресте, семь таинств католической церкви, семь смертных грехов. В Библии Иаков семь лет служил за Рахиль, а в Откровении Иоанна Богослова говорится о книге с семью печатями.

— Вы защитили диссертацию по нумерологии?

Мужчина засмеялся.

— Нет, но я интересуюсь символами. Цифра «семь» — еще и четвертое простое число.

— Представляете, я знал.

— Хорошо. Математика — не сильная моя сторона, чего не скажешь о религии. Османцы тоже превозносили цифру «семь». Они, к примеру, построили семь минаретов в городе Битола в Македонии, после того как завоевали его. В середине семнадцатого века, если я правильно помню.

Эрик замер и уставился перед собой. Он чуть кивнул мужчине.

— Простите.

Он вернулся к айподу. Код? Имел ли в виду Самир что-то другое? Не могло же быть такого, чтобы ведущий ИТ-эксперт в мире не смог загрузить аудиофайл в плеер. Так почему в списке нет Седьмой симфонии? Эрик вернулся в главное меню и просмотрел пункты. В самом низу появилась совершенно новая опция.

Для Эрика

Сёдерквист набрал в легкие воздуха, открыл папку и нашел там единственный файл. Он как завороженный смотрел на него.

Чайковский номер 7 // Концерт для Надим

Мир вокруг исчез. Принесли еду, но Эрик ее проигнорировал. Что сказал Самир? «Может быть, она вернет любовь». Боже правый. Седьмая симфония Чайковского — совсем не музыкальный файл. «Надим». Антивирус. Самир загрузил на айпод антивирус. Должно быть, он надеялся, что Эрик каким-то образом выживет. Покинет лагерь. Доберется до дома. А сам умер несколько часов спустя. Его наследство осталось в тонкой стальной пластине. Эрик сжал ее в ладони и посмотрел в окно. На голубое небо. На солнечный свет, блестевший на металле крыльев.

* * *

Усталость была слишком заманчивой, слишком абсолютной. Ханна больше не могла сопротивляться и села на пол. Прислонила голое тело к холодной стене. Теперь стало почти совсем темно. Она все еще слышала шторм над лестницей. Ханна прижала ноги к подбородку и склонила голову на колени. Вспомнила о старом будильнике. Эра человечества закончилась. Вся жизнь исчезла. Мир либо начнется заново, либо постепенно сдастся. Природа вымрет, потому что задохнется в белом пепле. Ханна вздрогнула. Это ничего не значит. Все ничего не значит. Она только хотела уснуть. Может, Ханна слышала голос девочки, которая, всхлипывая, пыталась не дать ей уснуть. Которая умоляла ее не засыпать. Может, она чувствовала, как маленькие холодные руки пытаются ее растормошить. Но Ханна хотела уснуть. Уснуть и никогда не проснуться.

* * *

Багажа у Эрика не было, и он пошел прямо в пустынный тоннель. Выйдя в зал прилета, он остановился и огляделся. Его должен ждать Пол Клинтон. Невероятно. Мысль о том, что он увидит агента ФБР в шведской обстановке, среди киосков «Пресс-бюро» и желтых вывесок «Арланда Экспресс», казалась абсурдной. Эрик искал его глазами, но не видел. Только он начал надеяться, что Пол не придет, как увидел его сидящим в одиночестве у выхода. Их взгляды встретились. Эрик подавил в себе желание побежать в противоположную сторону и подошел к американцу.

— Вовремя, неплохо. Приятно снова встретиться. Хорошо долетели?

— Хорошо.

Пол взял синюю бумажную папку со стола и встал.

— Поедем прямо в больницу. Разберемся с бумагами на месте. МИД встретит нас там.

Они вышли через вращающиеся двери и направились к парковке. Теплый воздух был наполнен шведским летом. «МИД встретит нас там». Значит, все подготовлено и решено. Назад пути нет. Эрик злился. Могут они действительно выдать гражданина вот так просто? Он ненавидел мужчину, который шел перед ним. Как вести переговоры со Штатами? Как объяснить, что они все неправильно поняли? И как, черт побери, шведские власти так легко ведутся на все дерьмо, которым их кормят? Что будет, если Сёдерквист не подпишет бумаги? Если просто откажется? Единственное, чего он хотел, так это побыть с Ханной наедине несколько минут, их хватило бы, чтобы загрузить «Надим». Эрик покосился на Пола. Что, если бы они знали, что у Эрика в кармане антивирус? Рассказать им? Мог ли он использовать антивирус как предлог, чтобы оставить Ханну в Швеции? Слишком рискованно. Антивирус «Надим» был слишком желанным. Они просто забрали бы айпод, не оставив ему шанса испытать антивирус на Ханне. Эрик решил никому не рассказывать о «Седьмой симфонии Чайковского». Но он чувствовал себя лучше. «Надим» была победой, чего бы она ни стоила.

Черный «Вольво В70» завелся, когда Сёдерквист и американец подходили к парковке. Эрик узнал за рулем второго агента ФБР. Господина Высокомерного. Мужчину, с которым он столкнулся, когда его вытолкнули из каморки около контроля безопасности. Пол открыл Эрику заднюю дверь, но передумал и рассмеялся.

— Извините, старые полицейские рефлексы дают о себе знать. Садитесь на переднее сиденье, а я сяду сзади. Вы же не какой-нибудь плохой парень.

Эрик открыл дверь и сел на покрытое серой тканью сиденье рядом с водителем. Он не помнил его имя, даже не знал, слышал ли его когда-нибудь. В салоне пахло новой машиной. Договор об аренде у «Авис» валялся на полу у Эрика в ногах. Мужчина слегка кивнул и дал задний ход. Пол наклонился между сиденьями.

— Я слышал, вы хорошо держались в песочной яме этой ночью.

— Я выжил.

— Да. Но не половые тряпки.

— Половые тряпки?

— Террористы. Вы же видели, что они упорно хотят носить тряпки на голове. Всевозможных гребаных цветов. Но мне не на что жаловаться. Так их лучше видно.

— Да, точно.

— Однако расслабляться нельзя. Вдруг кто-нибудь из уродцев снимет тряпку и наденет костюм? Или спортивную кофту и кепку. Вот эти действительно опасны. Закамуфлированные.

Американец ударил по спинке сиденья.

— Но хрена с два они меня обманут! Видно, что костюмы висят, как мешки из-под картошки. А еще они пахнут кебабом.

Машина неслась на головокружительной скорости. Пол изменил тон голоса и заговорил серьезнее:

— Вы понимаете, что только мы можем спасти вашу жену? Никто больше не обладает такими знаниями о CBRN.

— CBRN?