Проект «Немезида» - Брендан Райх Страница 93

Мин вздохнула.

– Да, ты прав. Похоже, Ноа близко подобрался к разгадке, но не совсем ее нашел.

Я скрипнул зубами. Правильный ответ маячил где-то мучительно близко. Не хотелось, чтобы он ускользнул.

– Все эти катастрофы могли не происходить в реальности, а быть массовой галлюцинацией. И землетрясение тоже. Если уж на то пошло, то, возможно, и Молота не существовало. Все это – репортажи, природные катаклизмы, вообще все, от начала до конца, было выдумано. Всю последнюю неделю с нами играли в одну гигантскую психологическую игру! Это, наверное, заранее спланированная часть «Проекта Немезида». Мы здесь, в долине, живем в изоляции от мира. Они могли манипулировать нами как угодно.

Мин озабоченно потерла лоб.

– Я уже никому не доверяю. И властям, конечно, в последнюю очередь. Но подделывать стихийные бедствия?! Взламывать информационные каналы – и Си-эн-эн, и Фокс-ньюс, и все остальные, да к тому же еще выкладывать в интернет фальшивые, но очень правдоподобные видео, похожие на фильмы-катастрофы? Это уж слишком. Я думаю, все, скорее, было наоборот: все это действительно случилось, и случилось в рамках проекта. Именно «Немезида» специально создала весь этот хаос.

– Тут сам черт ногу сломит, – пробормотал Гвоздь, но ничего больше не сказал.

– И не забывайте, – тихо добавила Мин, – что шерифа Уотсона застрелили прямо на этом месте. Это уж точно была не мистификация.

Гвоздь стиснул зубы. Его отца тоже убили.

Мин вздохнула, как бы признавая наше бессилие.

– В общем, ни к чему нас эти теории не приводят. Мы возвращаемся туда же, откуда начали.

– Нет! – воскликнул я, и они уставились на меня. У меня возникло странное ощущение. Я почувствовал освобождение от того напряжения, которое мучило меня много дней. Нет, черт, – много лет.

Я с удивлением заметил, что тревога исчезла. Что-то изменилось, расслабилось во мне. От облегчения я едва не расхохотался. Части головоломки словно сложились в мозгу. Ну, может быть, не все – еще предстояло заполнить некоторые лакуны, – но общая картина стала намного яснее.

«Проект Немезида» изменил общие правила нашей жизни. И я находился в центре этого изменения. Был ключевой фигурой. Краеугольным камнем.

– Что «нет»? – спросил Гвоздь через несколько секунд общего молчания. – У тебя появился гениальный план борьбы с Итаном и его бандой?

– Мы будем с ними сражаться, – машинально ответила Мин. Ее лицо потемнело. – Мы не можем позволить Итану управлять долиной. Особенно после того, что он сделал с тобой.

– И как же мы будем сражаться? – Гвоздь по привычке шаркнул ногой. – Весь класс на стороне Итана. Ну, или боится его, что, в общем, одно и то же. Я предлагаю найти надежное место, где спрятаться, и спокойно придумать какой-нибудь способ покинуть долину. Предоставим этому мудаку править своим королевством кретинов.

– Ты действительно думаешь, что нам удастся выбраться? – Мин посмотрела на него так, словно ей самой эта идея в голову никогда не приходила. – Лично я в этом не уверена. Кроме того, за время твоего отсутствия тут кое-что успело измениться. В раю произошли некоторые неприятности.

Мин принялась вводить Гвоздя в курс событий, а я по-прежнему чувствовал себя слишком взволнованным, чтобы помочь ей.

Всю жизнь меня душил страх. Преследовали сомнения в себе. Чувство бесконечной уязвимости. Мне говорили, что эти проблемы связаны с дефектом моей психики. С безумными фокусами больного сознания.

Но все это оказалось ложью.

Убийства происходили на самом деле. Как и воскресения из мертвых.

У меня не было никаких дефектов. Никаких болезней. Надо мной просто ставили опыт.

Я не могу умереть.

Словно темный занавес отдернули над глубинами моего сознания, давая проникнуть туда солнечному свету.

Чего я так боялся все это время? Я же не сумасшедший. Просто пережил такое испытание, через которое ничья психика не могла бы пройти невредимой. Откровенно говоря, удивительно уже то, что я находил в себе мужество выходить из дома. Кто бы мог справиться лучше меня?

Убийства, как в компьютерной игре, представляли собой препятствия, которые следовало пройти. Я успешно прошел каждое. Мой дух укреплялся по мере того, как решения загадок и озарения громоздились одно на другое.

Теперь я могу быть сильным. Нет, даже круче.

Я могу стать могущественным.

– И вот еще что, – продолжала Мин. – Интересно, кто эти две другие «беты»?

– Надо выяснить, – сказал я. Но вдруг мне пришло в голову, что я мог бы и догадаться.

– А какая разница? – Гвоздь скорчил неопределенную мину. – Вы уж меня простите, но если теперь все перезагружаются, вы, «беты», ничем от остальных не отличаетесь.

Я повернулся к нему, улыбаясь едва ли не снисходительно.

– Мы – самые подготовленные, Гвоздь. Каковы бы ни были цикл и суть этого процесса, мы через него проходим уже десять лет. Надо найти остальных двух «бет» и выяснить, что им известно.

Мин поежилась.

– Мне кажется, это не проблема. Можем поспрашивать в открытую.

– И тем самым упустить свое тайное преимущество?! – воскликнул я таким тоном, словно не мог поверить в серьезность ее слов. – Ни за что на свете. Мы должны хранить свой секрет ото всех и каждого. До тех пор, пока не поймем, как им можно воспользоваться.

Положение «беты» действительно давало преимущество, я чувствовал это. Я был особенным. Избранным. Первозванным.

Только тут я обратил внимание на то, что эти двое смотрят на меня с иронией.

– Ну и что же, по твоему мнению, происходит на данном этапе, Ноа? – медленно спросила Мин.

Гвоздь скрестил руки на груди и с интересом уставился на меня.

– Не думаю, что проект провалился. – Трудно, очень трудно было объяснить это чувство особой цели, которое охватило меня. Ответы на все вопросы внезапно показались мне столь очевидными, что их трудно было выразить словами. – Видимо, происходящее и есть то, к чему нас готовили. То, к чему нас подводили в дни рождения.

– Готовили? Вот, значит, как ты это называешь? – Глаза Мин сузились. Она говорила тихо, но страстно. – Когда мне было восемь лет, меня сбросили с утеса. В десять я утонула в ручье. В двенадцать – сбили насмерть. На четырнадцатый день рождения человек в черном костюме размозжил мне голову камнем. Наконец, в прошлое воскресенье – застрелил. Меня ни к чему не готовили, Ноа. Надо мной издевались, запугивали меня все детство, и тебя тоже. Не забывай об этом,

Ее отповедь подействовала на меня, как пощечина.

– Да, да, ты права. Я не то хотел сказать. – С формулировками у меня сегодня было плохо. – Я… не пытаюсь умалить тот вред, что нам нанесли. Просто считаю, что этот опыт дает нам преимущество.