Забыть все - Тэми Хоуг Страница 92

Когда Энн увидела, что Томми стоит около пиццерии, она приложила все усилия, чтобы не расплыться в улыбке. Он оделся, наверное, в самую лучшую одежду, которая у него была: строгие серые брюки, рубашку, застегнутую на все пуговицы, и темно-синий свитер под расстегнутой курткой «Доджерс». Если бы он надел галстук, то стал бы похож на миниатюрного ученика старших классов частной школы. И только синяк под глазом, который поставил ему Дэннис Фарман, портил всю картину.

— Ты очень хорошо выглядишь, Томми.

— Спасибо. Вы тоже, мисс Наварре, — сказал он с очень серьезным выражением лица.

— Спасибо.

— Пожалуйста.

Слова иссякли. Он вздохнул, стараясь не суетиться.

Энн посмотрела на его отца, привлекательного и спокойного, и приятная улыбка появилась на его лице.

— Доктор Крейн, благодарю вас, что вы сделали эту встречу возможной.

— Нет проблем, — ответил он. — Я ценю ваше стремление расставить все точки над i. Может, войдем? Этому запаху пиццы невозможно сопротивляться.

Они вошли в ресторан и нашли свободный столик. В этот субботний вечер пиццерия была забита посетителями — студентами колледжа, семьями, стайками подростков. В специально отгороженной комнатке пищали и завывали видеоигры. Томми с широко распахнутыми глазами впитывал окружающую атмосферу.

— Мы нечасто бываем здесь, да, Томми? — сказал Питер Крейн.

Тот кивнул.

— Мать Томми — член комиссии, — объяснил Крейн. — Здоровая еда двадцать четыре часа в сутки.

— Как дантист вы должны разделять такой взгляд, — сказала Энн.

— Я не думаю, что кусочек пиццы может причинить вред. Мы с Томми иногда позволяем себе радости, правда, приятель?

Проглотивший язык Томми снова кивнул.

— С чем ты хочешь пиццу, Томми? — спросила Энн.

— С сыром.

— Я тоже. А пепперони?

Застенчивая улыбка показалась в углу его рта, и он снова кивнул.

— А брюссельскую капусту положить?

— Нет! — воскликнул он, замотав головой с такой силой, что все его тело закачалось из стороны в сторону.

Подошла официантка и приняла их заказ на пиццу без брюссельской капусты. Когда она ушла, Энн посмотрела на Томми, сидевшего напротив нее с серьезным лицом.

— Томми, после того как мы виделись вчера с твоей мамой, я хотела бы убедиться, что ты все понял правильно, — начала она. — Когда я задавала тебе вопросы, я вовсе не имела в виду, что твой папа может иметь какое-то отношение к тому, что произошло, или что я так считаю. Ты понимаешь?

— Вроде бы, — ответил мальчик.

— Ты знаешь, детективы должны задавать много вопросов, когда они расследуют преступление, — сказала Энн. — Они задают вопросы многим людям. Но это не обязательно означает, что каждого, с кем говорят, они считают преступником. Им необходимо задавать много вопросов, чтобы получить ясное представление о том, где люди были, когда произошло преступление. Они хотят разобраться, кто не мог совершить преступление, а кто мог. Детектив Леоне попросил меня узнать у тебя, был ли твой папа дома в тот вечер. И ты мне сказал, что был. Это все, что они хотели знать.

Томми нахмурился.

— А почему тогда они не спросили самого папу?

— Они спросили меня, — сказал Питер Крейн. — Но не все говорят им правду. Им нужно получить подтверждение от других людей, например, от тебя или от мамы.

— Мой папа никогда бы никого не убил, — сказал Томми. — Он хороший человек. Он никогда не кричит, даже на маму. И даже если его и не было бы дома, это не значит, что он кого-то убил.

— Нет, конечно, — согласилась Энн, несмотря на то что нашла такую формулировку странной. «Даже если его и не было бы дома…»

— Мой папа помогает людям, — продолжал Томми. — Вот чем он занимается. Даже когда не обязан.

— Это замечательно, — сказала Энн. — Твой папа — прекрасный пример для тебя.

— Мама говорит, он столп нашего общества, — сказал мальчик, не совсем понимая, что это значит, но уж наверное что-то, чем нужно восхищаться.

— Уверена, что так оно и есть. И я уверена, что ты станешь таким же, как он, когда вырастешь, — сказала Энн. — Тебе столько пришлось пережить на этой неделе, но ты храбро все преодолел. Я очень горжусь тобой и Вэнди.

При упоминании подруги Томми погрустнел.

— Дэннис Фарман напал на Вэнди и Коди сегодня в парке.

— Да, я знаю, — кивнула Энн, желая, чтобы они обошлись без этого разговора. Она решила, что до понедельника найдет способ разъяснить своим ученикам все, что случилось с Вэнди и Коди, и что будет с Дэннисом. Хотя с трудом находила объяснение даже для себя. Как же объяснить это сумасшествие своим десятилетним ученикам, чтобы они поняли?

— Вэнди звонила и все мне рассказала, — сказан Томми. — Она сказала, у Дэнниса был огромный нож, и он пытался вырезать Коди сердце!

— У него был нож, — произнесла Энн. — И он поранил Коди, но Коди поправится. Как и Вэнди, — добавила она на тот случай, если Вэнди решила воспользоваться ситуацией и приукрасить события.

— Мама говорит, Дэннис — воплощение зла, и его надо запереть в клетку, как животное.

— Дэннис сделал много плохого, — согласилась Энн. — У него большие проблемы, Томми. С той же легкостью, с какой мы сердимся на него, мы должны пожалеть его.