Год Людоеда. Время стрелять - Петр Кожевников Страница 9
Год Людоеда. Время стрелять - Петр Кожевников читать онлайн бесплатно
— И не хотят знать! — не выдержал Следов и тревожно осмотрелся. — Рыба с головы гниет! Федор Данилович, а можно, я сейчас уйду: мы с братом собирались к Пете и Коле в больницу зайти. Вы с нами за компанию не пойдете? Мальчишки вам очень обрадуются!
— Даже не знаю, Боря, мне еще надо в приют, потом разные другие дела навертелись, — Борона запустил руку во внутренний карман куртки и извлек пачку денег. — Я думаю, вы там с Олегом вдвоем управитесь, правда? А от меня ты им купи каких-нибудь фруктов. На вот, возьми полташку!
— Спасибо, Федор Данилович, вы самый щедрый педиатр в нашем городе, — поклонился Следов. — А колес не дадите, ну там седуксена, барбитуры, а то они уже без этого дела скучают?
— Ничего, Боря, пацаны потерпят! Скоро весна, опята пойдут, волчьи ягоды — пусть пока немного попостятся, прости господи! — Борона похлопал Следова по округлившейся спине: — Не сутулься! Ладно, давай дуй к своим сорванцам, а то они там всю больницу разнесут!
Лолита занималась съемками. Оператор включил дополнительный свет, который не только более убедительно выявил нижнюю часть женского тела, лежащую на расколотой могильной плите, но и всех набившихся в старинный склеп.
Видеокамера «поехала» по трупу и окружающим, отмечая значительные для оператора детали: разбитые колени, утыканные мелкими гвоздями стопы, ровную, словно отполированную, поверхность распила тела. Далее оператор обратил свой «электронный глаз» на стены, которые были плотно исписаны и изрисованы. Между двух узких окон, больше похожих на бойницы, алела свежая надпись: «Семя смерти». Камера «наехала» на текст, размыв его до розового пятна.
Оператор поменял точку и вновь начал снимать труп.
— Вам как, пострашнее? — спросила пожилая женщина-эксперт. — В обморок не упадете?
Оператор кивнул. Собственно, одобрительное движение сделала его борода, которую в основном только и было видно из-за видеокамеры. Тотчас после этого эксперт молниеносным движением развела окоченевшие ноги, и перед объективом предстала изувеченная промежность.
БЕЛЫЕ И ЧЕРНЫЕ
Уже достаточно рассвело, но сам воздух был мутный и липкий из-за вечной петербургской сырости. Ко всему привыкший город продолжал жить в своем круглосуточном режиме. Светились ларьки и прилавки, звучала музыка и многоголосая речь покупателей и продавцов. Было холодно, снега и дождя не наблюдалось, но одежда и лица у прохожих казались влажными и несколько серыми, словно асфальт, по которому они нервно и торопливо ступали, возможно боясь увязнуть или провалиться в болотистой питерской почве, отделенной от их стоп всего лишь несколькими слоями дорожного покрытия.
Еремей и Геродот шагнули из подземного перехода на Каменноостровский проспект. Они быстро осмотрелись, привыкнув к этой манере поведения благодаря работе в охранной фирме.
— Курить будешь? — Уздечкин достал сигареты и предложил другу. — Ничего-ничего, скоро бросим!
— Скоро — это когда? — Сидеромов извлек собственную пачку и протянул ее навстречу. — Чейнч? Ты мою, я твою?
— А не обманешь? — Еремей с наигранной осторожностью взял сигарету и щелкнул зажигалкой. — Тяни в себя, и все получится!
— У меня получилось! — с деланой радостью закричал Геродот. — Вау, это здорово! Вау!
Недалеко от метро друзья увидели одноногого уличного певца с балалайкой, который, стараясь выглядеть вполне веселым, не очень умело пел каким-то оборванным, погибшим голосом:
На асфальте перед инвалидом мокла полуистлевшая фуражка, и в нее изредка летела мелочь от тех, кто шел дальше по своим — в основном придуманным и чаще всего бесполезным, а то и рискованным — делам. Певец уныло смотрел в пространство когда-то голубыми, а теперь безнадежно выгоревшими глазами. У него было бледное, словно обсыпанное мукой, лицо, которое производило странное впечатление из-за полного отсутствия морщин.
— Фантомас, — заметил Еремей. — Ты это кино смотрел, да?
— Смотрел! Нет, он просто на башку гондон натянул, — среагировал Сидеромов. — Сейчас это последний писк!
Инвалид ловко нагнулся, сгреб мелочь и начал подбирать распухшими, плохо управляемыми пальцами, которые, казалось, он даже не в состоянии разогнуть, следующую мелодию:
— Клевые стихи, да? — не обернулся Еремей. — Он чего, хохол?
— Ты знаешь, я очень неважнецки разбираюсь в национальностях, — признался Геродот. — Если судить по тексту, может быть. А так сейчас каждый поет на любой манер.
Друзья докурили и решили более не задерживаться, а направились к Карповке, вблизи которой располагался офис ООО «Девять миллиметров». Им вслед зазвучала новая песня:
— Сколько времени, а? Говори! Сколько времени, а? Ну?! — агрессивно взорвался за спинами молодых людей громкий, ворчливый, похожий на собачий лай голос.
Друзья обернулись. Перед ними возник пожилой, бедно одетый мужчина с каплей на выдающемся сине-красном носу и перевязанной грязным бинтом мелко подрагивающей правой ладонью. Ворчун уставился на бойцов ООО «Девять миллиметров» со злобной затравленностью и продолжал требовательно выкрикивать:
— Сколько времени, а? Ну?! Ну?!
— Сейчас… — Сидеромов достал мобильник и стал вглядываться в экран. — Десять…
— Пошел ты, гнида, на хер! — навис над стариком Уздечкин. — Канай, падла, пока я тебе рога не обломал! Сейчас к койке привяжу и горячий укол в жопу вдую!
Мужчина втянул голову, словно обклеенную обтертой матерчатой ушанкой, в очень узкие высокие плечи, съежился и начал удаляться.
— Чего ты его так шуганул, а? — удивился Геродот. — Мне кажется, что он немного с приветом?
— Да он тут сам всех шугает! — засмеялся Еремей. — Он, подонок, на меня тут один раз уже выкатился, так я ему тогда чуть пасть не порвал! А он, видать, беспамятный и вот опять, видишь, за старое хватается!
— Слышь, Ерема, ты мороженого хочешь? — Геродот соблазнился ярко освещенным лоточным прилавком и уже готовился обратиться к скуластой и обветренной, как утес, кареглазой азиатке. — Тебе какое лучше взять, цветное?
— Ну ты, Гера, тоже придумал! Да разве можно нам с тобой, реальным пацанам, мороженое жрать? — Уздечкин изобразил Марка и так же, как Клептонян, широко растопырил пальцы. — Ты только Марику не проговорись, а то он с нами больше целоваться не будет!
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments