Тринадцать часов - Деон Мейер Страница 89

— Хотите чаю? — вдруг спросила хозяйка, не глядя на него. Деккер сразу все понял, ведь такое случалось с ним не впервые. Он ответил: «Спасибо», заранее готовый на все. Ему и самому стало любопытно: что таится за скромным фасадом?

Из вежливости он старался поддерживать ничего не значащий разговор:

— Должно быть, вам скучно сидеть дома одной…

Не успели они выпить по чашке чаю, как она уже рассказала ему все о своей жизни. Оказывается, ее брак давно дал трещину. Деккер охотно сочувствовал хозяйке, ахал и охал, когда положено. Через десять минут она бросилась к нему в объятия… Какая же она оказалась ненасытная! Ему пришлось держать ее за руки — она любила царапаться.

— Я женат, — пояснил он, не давая ей царапать себе спину. Фигура у «монашенки» оказалась классная. А темперамент… Настоящая тигрица! О, как она кричала от страсти, когда он овладел ею прямо на большом белом диване в гостиной!

Подойдя к регистратуре, Деккер достал служебное удостоверение, поднял повыше:

— Я хочу видеть Александру Барнард.

— Сейчас, — ответила сотрудница регистратуры, — одну секундочку!

Она сняла трубку.

Подойдя к машине, Гриссел вдруг подумал: не проще ли пробежать шесть кварталов? Но что, если оттуда придется еще куда-то ехать? Он вскочил в машину и тронулся с места. И тут же зазвонил сотовый. Выругавшись, он с трудом выудил трубку из кармана.

Оказалось, звонит его сын. Фриц. Гриссел вспомнил о предстоящем свидании с Анной. Они встретятся в ресторане в семь часов. Он инстинктивно глянул на часы: без четверти три. Еще четыре часа. Может, перезвонить и сказать, что сегодня ничего не получится?

— Привет, Фриц! — сказал он в трубку. Интересно, а сын в курсе, что у его родителей сегодня свидание?

— Папа, я бросаю школу.

— Что ты имеешь в виду?

— Мы получили шикарный ангажемент…

— Кто «мы»?

— Наша группа. Называется «Закон и порядок», представляешь? Только посередине не буква «и», а такой английский значок…

— Называется «амперсанд».

— Все равно. В общем, «Закон и порядок», можно сказать, в твою честь! Это я придумал. Ну как, круто?

— Значит, ты собираешься бросить школу?

— Да, папа. Мы уезжаем на гастроли! Будем выступать на разогреве у группы Гиана Груна и «Зинкплат». Нам обещали платить двадцать пять тысяч в месяц, то есть больше чем по шесть тысяч на каждого!

— Ну и что?

— Понимаешь, папа, школа мне больше ни к чему.

Начальнику полиции Западной Капской провинции позвонили в четырнадцать сорок восемь. Предупрежденный секретаршей, маленький коса снял трубку и услышал голос Дэна Бёртона, американского консула.

— Мистер Бёртон?

— Комиссар, можно узнать, что у вас происходит?

Начальник полиции поерзал в кресле.

— Да, конечно. Итак, в данный момент все имеющиеся в наличии сотрудники полиции в Кейптауне ищут пропавшую девушку. Дело ведет лучший сотрудник уголовного розыска всей провинции. Он предпринимает все необходимые усилия, чтобы найти вашу молодую соотечественницу.

— Я все понимаю, сэр, но мне только что звонили ее родители. Они очень, очень встревожены. Очевидно, какое-то время назад их дочь находилась в безопасном месте и звонила оттуда капитану Хризилу. Тот обещал приехать, но, пока добирался, девушка снова пропала.

— У меня таких сведений нет…

— Вы в курсе происходящего? Вам известно, кто ее похитил? И почему за ней охотятся?

— Нет, это нам пока неизвестно. Могу лишь повторить: мы делаем все возможное, чтобы найти ее.

— Видимо, этого недостаточно. Мне очень жаль, но я вынужден буду звонить министру. Необходимо что-то предпринять!

Маленький коса встал.

— Как угодно. Если хотите, звоните министру. Но я не знаю, что еще мы можем сделать. — Повесив трубку, он вышел в коридор и направился к кабинету Джона Африки. По пути он произнес какое-то слово на родном языке, выразительно щелкнув языком.

Они о чем-то спорили за дверью, но слов было не разобрать. Она сидела, прижавшись голой шеей к металлическому столбу. По ноге поднимались волны страшной боли; из обрубков и отрезанных пальцев, валявшихся на бетонном полу, до сих пор шла кровь. Она уронила голову на грудь и, не сдерживаясь, горько разрыдалась.

Ей больше ничего не оставалось.

Ничего!

Вуси сообщили, что старшего инспектора Джереми Урсона нет на месте. С ним можно связаться по мобильному телефону. Муниципалы разговаривали сухо, надменно, явственно показывая, что не желают вешать на себя чужие проблемы. Отчего-то все они держались с видом плохо скрываемого превосходства. И вот так целый день — «Конский хвост» в ночном клубе, русская управляющая, автоинспектор на штраф-стоянке, сотрудница администрации. Всем на все наплевать. В Кейптауне каждый сам за себя.

Вуси приказал себе не распускаться. Надо попробовать встать на место этих людей. Только так можно добиться успеха. Он записал номер, но не успел позвонить, как кто-то сказал:

— Да вот же Урсон, пришел!

Вуси сразу узнал старшего инспектора. Утром они виделись на церковном дворе. Правда, пышная форма была уже не такой безупречной, и лицо Урсона блестело от пота.

— Инспектор Урсон! — окликнул его Вуси.

— Что? — раздраженно рявкнул Урсон. Он явно куда-то торопился.

— Я инспектор ЮАПС Вусумузи Ндабени. Приехал навести справки по поводу машины, которую в двенадцать тридцать четыре забрали со спецстоянки. Микроавтобус «пежо-боксер», номер СА 409–341…

— Ну и что? — на ходу бросил Урсон, направляясь к своему кабинету. Потрясенный его грубостью, Вуси поспешил следом.

— Мне сказали, бланк подписали вы.

— Знаете, сколько бланков мне приходится подписывать за день? — Урсон остановился у закрытой двери.

Вуси глубоко вздохнул.

— Инспектор, сегодня утром вы были на месте преступления. Помните, убили американскую туристку?

— Ну и что?

— Подругу убитой девушки увезли на той самой машине. Микроавтобус — наш единственный след. Похищенной девушке грозит серьезная опасность.

— Ничем не могу вам помочь, я ведь только подписал бланк. — Урсон пожал плечами и взялся за дверную ручку. — Меня каждое утро осаждают толпы народу, и всем нужно что-то подписать. Моя задача — следить, чтобы все документы были правильно оформлены.

За дверью зазвонил телефон.

— Мне звонят. — Урсон открыл дверь.

— А с тем микроавтобусом все было оформлено правильно?

— Если бы нет, я бы не подписал.