Александрийское звено - Стив Берри Страница 87

Вена, 23.20

Торвальдсен и Гари спускались со второго этажа шато. Альфреда Херманна после состоявшегося между ними последнего короткого разговора Торвальдсен больше не видел. Гари провел вечер со своими ровесниками — детьми двух других членов ордена, которых те привезли с собой: Херманн велел накрыть им стол для ужина в Доме бабочек.

— Это было клево! — восхищенно говорил Гари. — Бабочки садились прямо на наши тарелки.

Торвальдсену приходилось несколько раз бывать в schmetterlinghaus. Он тоже находил это место восхитительным и даже подумывал о том, чтобы устроить нечто подобное у себя в Кристиангаде.

— Бабочки и вправду удивительные существа, и уход за ними требует особой тщательности.

— Там чувствуешь себя прямо как в тропических джунглях.

Спать ни одному из них не хотелось. Гари, несомненно, являлся совой, поэтому сейчас они направлялись в библиотеку Херманна.

Еще днем Торвальдсен слышал, что Синее Кресло намеревается встретиться с членами Экономического комитета. Это займет его на некоторое время и позволит Торвальдсену кое-что почитать и подготовиться. Завтрашний день будет посвящен принятию ассамблеей решений, поэтому аргументы должны быть готовы и отточены. В воскресенье участники высокого собрания разъедутся по домам.

Ассамблея никогда не продолжалась долго. Профильные комитеты выносили на ее рассмотрение только те вопросы, которые требовали принятия коллективного решения. Таким образом высший орган ордена рассматривал, обсуждал и принимал планы деятельности на месяцы, остававшиеся до следующей — весенней или зимней — ассамблеи.

Назавтра Торвальдсен должен был быть во всеоружии.

Огромная библиотека была высотой с двухэтажный дом и обшита полированными панелями из ореха. По бокам камина из серного мрамора стояли барочные статуэтки, одна из стен была завешана французскими гобеленами. Три остальные стены от пола до потолка были заняты встроенными полками, роспись на потолке изображала небо, отчего казалось, что в помещении нет крыши. До верхних полок можно было добраться по винтовой лестнице. Торвальдсен взялся за узкий железный поручень и стал подниматься по узким ступеням.

— Что нам здесь понадобилось? — осведомился Гари.

— Мне нужно кое-что почитать.

Торвальдсену было известно об имеющемся в библиотеке возвышении, на котором покоится изумительная Библия. Херманн хвастался, что это один из первых печатных экземпляров Священного Писания. Датчанин подошел к старинному тому и с восхищением воззрился на переплет — настоящее произведение искусства.

— Библия была первой книгой, увидевшей свет, когда в пятнадцатом веке было усовершенствовано искусство книгопечатания. Гутенберг напечатал много экземпляров Библии, и это один из них. Как я уже сказал тебе сегодня, ты обязательно должен прочитать ее.

Гари смотрел на книгу, но Торвальдсен понимал, что парень просто не в состоянии оценить ее значение. Поэтому он сказал:

— Написанные здесь слова изменили ход истории человечества. Они дали иное направление развитию общества, низвергли многие политические режимы и возвели на пьедестал другие. Библия и Коран являются, возможно, самыми важными книгами на планете.

— Каким образом простые слова могут иметь такую власть?

— Главное — не просто слова, Гари, а то, как мы их используем. После того как Гутенберг начал печатать книги в массовом порядке, они стали быстро распространяться. Поначалу книги были весьма недешевы, но к тысяча пятисотому году они стали общедоступными. Более или менее свободный доступ к информации способствовал разнообразию мнений, возникновению дискуссий и критического взгляда на власть. Информация изменила мир, он стал другим. — Торвальдсен указал на Библию. — И все благодаря этой книге.

Он осторожно открыл обложку.

— Что это за язык? — спросил Гари.

— Латынь.

Торвальдсен провел пальцем по оглавлению.

— Вы умеете на нем читать?

Он улыбнулся изумлению, прозвучавшему в голосе мальчика.

— Меня учили латыни в детстве. — Датчанин постучал пальцем в грудь Гари. — И тебе тоже стоит ее выучить.

— Для чего?

— Хотя бы для того, чтобы прочитать эту Библию. — Он указал на оглавление. — Всего тридцать девять Книг. Евреи почитают первые пять: Бытие, Исход, Левит, Числа и Второзаконие. В них рассказывается история древнего израильского народа — от сотворения мира, Великого потопа, исхода из земли египетской и скитания по пустыне до того момента, когда на горе Синай Создатель сообщил свой Закон, содержащий условия союза-завета Бога с Израилем. Это настоящая эпопея.