Под откос - Дмитрий Грунюшкин Страница 86

– Эт точно. Зато можно будет знакомство отметить. Я отличные кабачки знаю.

– Да я же не пью.

– А что, без водки уж и посидеть никак? Я тоже не пью. Причем, не завязывал – просто не пью и все. Даже не начинал.

В ухе Быстрова залепетал наушник. Он прижал его, выслушал, и радостно сообщил:

– А пацан-то, проводник, живой! Ранение опасности для жизни не представляет. Так что орден я ему все-таки выхлопочу.

– А мужики из ресторана? – с надеждой спросил Леха.

Быстров сокрушенно покачал головой.

– Никого. Шесть тел. Хазрата твоего опознали. По часам. Что тебя томит, дружище? Все ведь хорошо кончилось. Я же вижу!

Алексей задумчиво вырвал травинку, откусил ее, гоняя во рту.

– Что-то не так, Саня. Что-то не складывается. Я, конечно, не оперативник, и не следователь, но, мне кажется, что-то во всей этой истории не выписывается.

– Давай абрека допросим? – предложил Быстров, и тут же подозвал к себе скованного наручниками боевика. – Как звать?

– Салман, – не изображая из себя молодогвардейца, с готовностью сказал пленник.

– А фамилия, поди, Радуев, да? – заржал майор.

– Почему Радуев? – пожал плечами террорист. – У чеченцев Салман – частое имя.

– Так то у чеченцев, – прищурился Алексей. – А из тебя чеченец – как из хрена – долото.

Хитрые глазки Салмана забегали по сторонам.

– Я хочу знать, что вы задумали, – бесцветным голосом потребовал Никифоров. – Про бомбу можешь не петь. Не было у вас никакой бомбы. Тогда зачем вы захватили поезд?

– Аллахом клянусь – не знаю ничего!

– Салман, или как тебя там, ты не крути, плохо кончится.

– Лех, он не скажет ничего, – сокрушенно развел руками Быстров. – Мелкая сошка. На хрен он нам нужен? Там еще один пленный есть, чего надо – у него следаки выяснят. А этого в расход.

– Как в расход? – аж подпрыгнул Салман. – Я же пленный.

– Херенный! Какой ты, на хер, пленный? Пленные бывают на войне, когда две армии дерутся. А ты погань подноготная! Ты с мирняком воюешь, баб да детишек убиваешь! Ты вне закона! – Быстров разошелся не на шутку. Он вскочил на ноги и с перекошенным лицом орал в морду бандиту. – Ты тварь паскудная, понял! У собак прав больше, на них закон о защите животных распространяется. А тебя нет на этом свете! Понял, сучара?! Я с чеченами воевал, мы друг друга убивали. Друг друга – понимаешь ты? Друг друга, а не баб с детьми! А ну встань, тварюга!

Быстров за шкирку, как щенка, вздернул боевика на ноги.

– Вы не убьете! – заверещал Салман, которому показалось, что уже все, пронесло, он один, как всегда, вышел из ада живым. – Вас засудят!

– Хрен! – зло засмеялся спецназовец. – Ты слышал, как я докладывал? Противник уничтожен, взрывное устройство обезврежено. Ты про пленных что-нибудь слышал? А ну пошел в вагон, урод!

– Зачем? – перепугался Салман.

– За деревом! Твои, мля, братья по оружию там валяются. Значит и тебе туда дорога.

– Не надо! – Салман грохнулся на колени. – Не надо! Все скажу! Правда! Только я знаю мало!

Быстров кивнул Алексею, мол, твоя очередь, а сам спокойно отошел и закурил.

– Зачем вы ехали в Москву? – присел возле трясущегося боевика Никифоров.

– Не знаю. Не ехали мы в Москву. Где-то раньше должны были сойти. Все знали только Руслан и Бек. Руслан раньше лагерем подготовки командовал. Всех оттуда знал. Когда вторая война началась, чеченцы остались, а мы разошлись. Разные люди, из разных мест, – слова сыпались из боевика, как из прохудившегося мешка. – Я из Кабарды, абхазы были, узбеки, татары, даги, всякие были. Даже вьетнамец один был. Он нас собрал два месяца назад. Сказал – дело есть. Нужно поезд захватить, а потом по дороге сойти. Денег хорошо пообещал.

– Где сойти?

– Сказал, как узловую по объездной ветке пройдем – потом еще две станции, и тогда расходиться. Все, больше ничего не знаю, Аллахом клянусь!

– Клянись, – презрительно сплюнул Алексей. – Он тебя на том свете за это на свинарник работать пристроит.

Он оттолкнул Салмана, подошел к Быстрову, и сел рядом.

– Ну что, все узнал?

– Саня, тут нечисто! – Леха возбужденно схватил его за коленку. – Я своим ментовским нутром чую! Смотри! Они с самого начала вели себя вызывающе, как будто специально привлекали внимание. Если им надо бомбу в Москву доставить – сидели бы тихо. А еще лучше другим путем доставили бы. Вся эта шушера – их вслепую пользовали, как мясо. Но даже мелкота помирать не собиралась. Да и бомба была не настоящая!

– И что это значит?

– Отвлекающий удар! Вы когда на штурм идете – вы же гранату бросаете с другой стороны, не откуда пойдете, так?

– Ну да.

– Здесь то же самое, только погромче. Думаю я, такой шум подняли, чтобы под его прикрытием соскочить.

– А зачем поднимать шум, чтобы соскочить, если можно просто не светиться? – не понял спецназовец.

– Не знаю, причин может быть миллион. Например, нужно хвост совсем отрубить, если человек известный. Тот же Руслан – похоже, не самая мелкая фигура, ему бы демонстративно помереть! А когда много шума и куча трупов – самое время…

Они одновременно пришли к одной мысли.

– Кабак!

Леха подскочил к Салману.

– Кто в ресторане был, когда все началось?

– Там три или четыре наших было, – затараторил пленный. – А перед самым началом Руслан туда еще Бека послал!

– Твою мать! – в один голос воскликнули майоры.

– Вызывай вертушку! – Леха ткнул пальцем в небо, где как раз подлетала «восьмерка» спецназа.

Вертолет шел высоко. Никифоров с Быстровым маячили за спиной пилота, вглядываясь в зеленое море внизу. Железнодорожные пути тонким шрамом рассекали тайгу. Возле состава суетились маленькие, как муравьи фигурки людей.

– Смотри! – Леха вытянул руку, указывая едва заметную аномалию в сплошном зеленом ковре. Не просека, не прогал – скорее, это было похоже на неглубокую складку на одеяле. Но складка эта была прямой. Таких линий не бывает в природе. И складка эта вела от железной дороги вглубь лесного массива.

– Думаешь, дорога? – крикнул Быстров.

Леха неопределенно пожал плечами. Спецназовец постучал по плечу пилота, и указал на цель. Тот кивнул головой, направляя машину.

Это действительно была лесная дорога, почти не видная с воздуха. Густые заросли надежно ее скрывали, смыкаясь кронами. Лишь в нескольких местах деревья чуть расступались, показывая в прореху колеи проселка.

Вертолет по-прежнему шел на большой высоте, чтобы не показываться тем, кто мог ехать по этой дороге, и не спугнуть их свистом винтов.