На пороге ночи - Серж Брюссоло Страница 83

– Она выгораживает свое дитя, – вздохнула Санди, изо всех сил стараясь выдержать нейтральный тон.

– Н-да… – замялся Миковски. – Самое печальное, что у многих складывается впечатление, будто ты тоже выгораживаешь свое дитя.

Сандра внезапно ощутила легкое покалывание в ладонях и на кончиках пальцев.

– Проклятие! – вырвалось у нее. – Я говорю о том, что есть на самом деле.

– После того как Декстер совершил на тебя нападение, твое свидетельство не может быть непредвзятым, – сухо заметил Миковски. – Прокурор непременно обратит внимание судей на то, что ты стремишься переложить всю вину на парня из чувства мести. Да и я обязан это учитывать.

Санди вздрогнула.

– Ну кто сможет поверить, что Робин – гений зла? – воскликнула она.

– Не обманывайся, – заметил ее собеседник. – Слишком высокий интеллектуальный коэффициент – аргумент не в его пользу. В обществе настороженно относятся к вундеркиндам: в них видят аномалию, которая ведет к сумасшествию. Сверходаренные дети ставят взрослых в тупик, вызывают у них чувство собственной неполноценности. И потом, как бы ты ни была им очарована, он отнюдь не симпатичен. Ты – женщина, а значит, не можешь взирать равнодушно на его красоту, но мужчин этот род привлекательности, наоборот, раздражает. Робин самоуверен, педантичен и задавака. Декстер на его фоне выглядит скорее жертвой. Нескладный, с изуродованной нервным тиком физиономией. Я хорошо разглядел его, просматривая кадры видеофильма по сеансам групповой психотерапии, снятого Атазаровым.

– Декстер прирожденный комедиант! – возразила Санди. – Он способен менять облик каждую минуту. Иногда кажется, что в нем обитают сразу несколько личностей.

Миковски недовольно пожал плечами. Разговор принял оборот, который начинал его раздражать.

– Ты мне надоела, Санди, – неожиданно резко сказал он. – Не знаю, вправе ли я продолжать с тобой работать или стоит тебя отправить домой? Ты замешана в деле, придется давать свидетельские показания, а я не уверен, что тебе удастся сохранить требуемую беспристрастность.

– Не отстраняй меня, – взмолилась Санди. – Без моей помощи вам не установить контакт с Робином, когда придет момент. Декстер безумен, он не пойдет на переговоры. Его мания величия не позволит ему это сделать. Напротив, она подтолкнет его к конфронтации, парень будет стремиться доказать, что сильнее своих противников. Вот тогда-то и возникнут проблемы.

– Ладно, – сдался Миковски. – Считай, что спасла свою шкуру, по крайней мере до следующей авантюры.

Оставив Санди, специальный агент вернулся к зданию центра, где его ждали помощники. Санди продолжала стоять среди грядок, зажав между пальцами погасшую сигарету. Призвав на помощь весь свой профессионализм, она попыталась сконцентрироваться в надежде угадать, что в это время могло происходить с беглецами. Рассматривая старую машину Фрица Маццолы, она постаралась представить двух ребят, пустившихся на поиски похитителя, Биллингзли или Андрейса, – настоящее имя никакой важности не представляло. Как принял их этот человек?

«Биллингзли не сумасшедший, – думала Санди. – Безумна его жена – Антония. Все его действия направляются любовью, поэтому он взваливает на себя грязную работу. Королева ничего не знает о его трудностях. Батрак, выгребающий навоз из стойла, – Андрейс. Постепенно он начал сдавать, устал. Его измучили угрызения совести. Робин на рисунке изобразил его незаметным, печальным, с озабоченным лицом. Не исключено, что Биллингзли уже на грани нервного срыва. Если мальчишки потребовали отвезти их в замок, он мог прийти в бешенство от того, что это спровоцирует новый приступ безумия у Антонии. Главная опасность таится именно в этом».

Санди бродила по тыквенному полю, не замечая ничего вокруг. Она воображала, как Андрейс, притворившись, что согласен доставить беглецов к Антонии, завернул в лес, чтобы с ними покончить. Или как он протягивает мальчишкам термос с отравленным питьем… После, когда они будут мертвы, ему не составит труда закопать их где-нибудь в чаще.

От страшных картин, рожденных ее воображением, Санди забила дрожь. Если Андрейс совершал преступления во имя любви, от него всего можно было ожидать. Он уже отправил на тот свет десятки детей-мексиканцев, зарыв их трупы прямо на территории «замков», в которых обитал последние тридцать лет. Двумя жертвами больше, двумя меньше – какая разница? Вот чего так боялась Санди.

Может быть, в этот самый момент Робин, с набитым землей ртом, лежал где-нибудь у края дороги, проходящей по пустынной сельской местности…

Ее окликнули. Группа собиралась уезжать. Санди поспешила сесть в машину своего начальника.

– Черт бы тебя побрал! – ругался Миковски. – Все мечтаешь? Я трижды должен был прокричать твое имя, чтобы ты соизволила выйти из транса.

– Прости, – виновато произнесла Санди. – Я думала об Андрейсе. Пробовала представить, как он себя с ними поведет, когда они до него доберутся. У меня возникло предположение, что он убьет их, как и остальных.

– Правдоподобная гипотеза, – согласился он. – Но не забывай, что Биллингзли – трус. Убил-то многих, но тайно, подсунув отраву. Столкнувшись с насилием, он может растеряться. Это его парализует, заставит покориться.

– Справедливо, – признала психолог. – Декстер способен его терроризировать.

– Вот именно. Или еще вариант: Робин прикажет Декстеру его терроризировать…

«Мерзавец!» – подумала Санди.

Увидев, что она никак не отреагировала на последнее замечание, Миковски повернул ключ зажигания.