Смерть за стеклом - Бен Элтон Страница 83

В студии послышался одобрительный шепоток.

– Вы миновали гостиную, а в мужской спальне немного задержались и повозили по всем кроватям сдернутой с себя простыней и таким образом нанесли на ткань сплошную мешанину кожных клеток и ДНК. А сами, вероятно, надевали перчатки и повязали на голову платок? Не могу утверждать, поскольку проявил тогда глупость и брал анализы только у тех, кто находился в парилке, – вот ведь идиот!

– Неправда! Неправда! – закричали в толпе. Колридж стал героем, и люди не позволяли критиковать его даже ему самому.

– Вы пробежали по тоннелю, спрятали халат и вернулись в бункер как раз вовремя, чтобы застать экранную версию только что совершившегося убийства. И тем самым заручились абсолютным алиби: в момент преступления мирно сидели в комнате со своими подчиненными. Никому не пришло в голову вас заподозрить. Но это убийство, как и все, что делается в так называемых «реальных» программах, родилось не в жизни, а за режиссерским пультом, и есть не что иное, как «реальность» искусственная. – Колридж помолчал и перевел дыхание. Он чувствовал, что близилось время выводить на сцену призрак. – Вам оставалось одно: переключить мониторы с записи на камеры. Серьезное испытание. Сумеет ли Фогарти подогнать экранное время? И так ли вы набросили на труп простыню, как это было на шеппертонской кассете? Если все правильно, переключение пройдет гладко. Если нет, возникнет скачок изображения. И снова примите мои поздравления, миссис Хеннесси. Я много раз смотрел материал, но не взялся бы с полной уверенностью определить, в какой момент произошло переключение. Да вы и не предполагали, что его будут искать с таким упорством.

– Потому что нечего искать. Не было никакого переключения. Ты прекрасно это знаешь, старый мудила. А гонишь только потому, что ни хрена не можешь врубиться, кто из толкающихся рядом с тобой прибабахнутых завалил девчонку.

Режиссеры в студиях в разных странах, где принимали живое изображение и звук «Любопытного Тома», кинулись включать заглушки, но ни один не успел – все слишком увлеклись тем, что говорил Колридж. И обойма непристойностей Джеральдины разлетелась по миру, ознаменовав собой истинное торжество реального телевидения.

Инспектор не смотрел на Тюремщицу; он взглянул за ее спину в глубину студии, и сержант Хупер снова подал условный знак, подняв вверх большие пальцы. Колридж понял, что пора предъявить пирующим призрак Банко.

– Так вот, миссис Хеннесси, – начал он, – я обвиняю вас с полным правом. Да, да, у меня имеются доказательства, потому что я располагаю свидетелями ваших других убийств.

– Что?

– Пусть они встряхнут своими кровавыми кудрями! Пусть укажут на вас окровавленными пальцами!

– Что за херню ты порешь, идиот?

Лицо Колриджа сделалось на секунду почти что робким.

– Возможно, я немного витиевато выразился. Следовало сказать, что у меня на руках другие ваши предвоспроизведения убийства. Видите ли, миссис Хеннесси, мне пришло в голову, что вы не могли заранее знать, кто именно из «арестантов» в тот вечер отлучится из парилки в туалет. Однако существовала большая вероятность, что кому-нибудь потребуется выйти. И на этой предпосылке вы построили план преступления. Но не могли предугадать, кто конкретно окажется жертвой. Чтобы замысел удался, требовалось запастись вариантами сценариев, а не только одним с бедолагой Келли. По крайней мере, – записать смерть других девушек. И как только одной из них потребовалось бы в туалет, вы бы запустили нужную кассету, а ее убили. Это была самая неблагодарная часть расследования: я обнаружил множество возможных мотивов убийства Келли, но ни одного действительно относящегося к делу, потому что ее смерть оказалась чистой случайностью. Келли погибла, поскольку оказалась второй отправившейся в туалет девушкой! Ага, я слышу, вы переспрашиваете, почему второй? Объясняю: потому что первой в туалет выходила Сэлли. В таком случае почему она осталась жива? Потому что после того, как вселилась в дом, осветлила и укоротила волосы. Ее темный «ирокез» превратился в рыжий хохолок, и это спасло ей жизнь. Иначе, Сэлли, умерли бы вы, а не Келли. Вот таким способом.

Колридж с явным удовольствием подал знак в режиссерскую, и проинструктированная Тришей Пру нажала на клавишу, которую до этого поспешно пометила «Сэлли». Весь мир с удивлением увидел, как в туалет вошла обнаженная Сэлли, только с прежним «ирокезом». То есть женщина вполне походила на Сэлли. Закрепленная высоко над головой камера выхватила фрагмент тела, в данном случае с татуировкой на ягодице и довольно четко – затылок. Девушка, похожая на Сэлли, села на унитаз и уронила голову на руки. А потом ее тем же манером, что и Келли, убил человек в простыне.

– О, господи! – прошептала настоящая Сэлли, поняв, насколько близка была к гибели.

Экран моргнул, и сразу же пошла другая видеозапись: на этот раз в туалете блеснула лысая макушка Мун. Закутанная в простыню фигура пересекла гостиную, завернула за ножом на кухню и снова сыграла роль убийцы.

– Черт меня подери! – заверещала Мун. – Вы хотите сказать, что если бы мне приспичило…

– Именно, мисс, – ответил инспектор. – Это я и хотел вам сказать. Любопытно, не правда ли, как Джеральдина Хеннесси отбирала участниц по колоритным прическам или, в вашем случае, Мун, по отсутствию таковой.

Теперь на экране появилась броская иссиня-черная шевелюра Дервлы. И снова повторилась первоначальная история.

Наконец, ко всеобщему изумлению, мелькнули косички с бусинками Лейлы, и убийство совершилось еще один раз.

– Да, да, Лейла тоже вместе с остальными, – подтвердил Колридж. – Наша Лейла со своими белокурыми завитушками с бисером. Как же иначе? До начала шоу Джеральдина Хеннесси не могла знать, кого и когда выселят.

Публика снова разразилась аплодисментами.

– Всех этих девушек сыграли вы, миссис Хеннесси! – произнес инспектор громовым голосом и указал на Тюремщицу пальцем. Джеральдина при этом пришла в заметное волнение. – Я уверен, что цифровое увеличение изображения послужит неопровержимым доказательством!

– Я же говорила этому вонючему козлу Фогарти, чтобы он сжег пленки! – взвизгнула она.

Призрак Банко сделал свое дело.

Джеральдина поняла, что игра окончена и дальнейшее запирательство бессмысленно. Полицейский каким-то образом завладел ее пленками. Она не знала, что никаких кассет у Колриджа не было. Инспектор просто-напросто ее надул.

Фогарти сжег пленки и пытался ей об этом сообщить, выкрикивая слова в звуконепроницаемую стену маленькой наблюдательной галереи, куда отвела его Триша и откуда он следил за происходящим по монитору.

– Я их сжег! – кричал режиссер. – Сжег, безмозглая дура! – Злые слезы хлынули у него из глаз. – Он тебя обманывает! Он их сам снял!

– Если хотите быть точным, то сняла я, – не без гордости поправила Фогарти Триша. – Вместе с сержантом Хупером сегодня утром в Шеппертоне. Еле успели вернуться. Труднее всего было справиться с противным лысым париком. Ужасно цепляется за волосы, когда его снимаешь.