Человек из тени - Коди Макфейден Страница 83

Мы возвращаемся в офис, измочаленные и печальные. Элайна и Бонни отправились ко мне домой, поскольку дом Алана временно является местом преступления. Мэрилин осталась в больнице ждать новостей о состоянии Келли. Наш уход ее не смутил.

— Достаньте его, — вот и все, что она сказала.

Джеймс стоит и смотрит в окно. Старается не встречаться со мной глазами.

Мне хочется заползти в какую-нибудь дыру, свернуться калачиком и уснуть на год. Но я не могу себе этого позволить.

— Ты знаешь, что есть особенного в стрессовом состоянии, Джеймс? — спрашиваю я.

Он молчит. Я терпеливо жду отклика.

— Что? — наконец спрашивает он, глядя в окно.

— Стресс приводит к трещине шириной в волос. Она такая вначале, но потом она расползается, и в результате что-то ломается. — Я говорю спокойно, ни в чем его не обвиняю. — Ты этого хочешь, Джеймс? Чтобы я сломалась? Чтобы я сломалась и ветер унес меня прочь?

Он резко поворачивает голову:

— Что? Нет, я… — У него такой голос, будто его кто-то держит за горло. — Просто Келли… — Он сжимает кулаки, разжимает их, глубоко вдыхает. Берет себя в руки. Теперь он смотрит мне прямо в лицо. — Я не боюсь за себя, Смоуки. Я боюсь за Келли. Ты понимаешь?

— Конечно, понимаю, — мягко говорю я. — Я тоже боялась за свою семью. Ежедневно. Мне снились кошмарные сны, в которых с ними случалось то, что на самом деле случилось. — Я пожимаю плечами. — Но Мэтт однажды открыл мне истину. Он сказал, что я делаю то, что люблю. И он был прав. Я ненавижу погоню за этими паршивцами, но я получаю удовольствие, когда они арестованы, понимаешь?

Он некоторое время смотрит на меня и кивает.

— И я много думала о том, о чем ты здесь говорил, давным-давно думала, мучилась и терзалась. Неужели Сэндс убил мою семью из-за того, что я раздразнила его? И очень долго я считала, что ответ на этот вопрос положительный. Но потом я поняла, что ошибаюсь. Он напал на нас, потому что я охотилась на него. Потому что я занимаюсь тем, чем занимаюсь. Он бы так поступил, даже если бы я вообще с ним не говорила. Улавливаешь?

Он не отвечает.

— Дело в том, Джеймс, что не имеет никакого значения, какие слова я говорю или не говорю Джеку-младшему. Он все равно нападет на нас, и точка. Мы в данный момент его добыча. Хочешь знать, кого он выбирает в жертвы? — Я обвожу рукой комнату. — Вот они, все здесь.

Он долго смотрит на меня, прежде чем ответить. Наконец я получаю ответ в виде кивка с закрытыми глазами.

— Извинения приняты, — говорю я.

Он какое-то время смотрит в сторону, откашливается. Все остальные молчат и наблюдают. С напряжением. Такое впечатление, что мы все находимся на горячей плите и ждем, когда начнем шипеть и дымиться. Шестеренки в великолепной машине, какой является моя команда, начинают скрипеть, готовые рассыпаться на куски. Я понимаю, что настоящим источником этого гнева является Джек-младший. Но меня беспокоит, не начнем ли мы срывать злость друг на друге. Я всегда считала себя осью, на которой вращаются колесные спицы. Если я ось, то Келли — мотор. То, что заставляет колесо вращаться вне зависимости от обстоятельств. Ее подковырки и шутки, ее юмор помогают нам не свихнуться. Без Келли будто образовалось безвоздушное пространство, и мы готовы заполнить это пространство, вцепившись друг другу в глотки.

— Знаешь, что мне сказала Келли, когда мы впервые встретились? — говорю я без всяких предисловий. — Она сказала: «Слава Богу, что ты не карлица!» — Я улыбаюсь воспоминаниям. — Она потом рассказала, что слышала, будто во мне четыре фута десять дюймов, и никак не могла себе представить, какого роста я на самом деле. Все думала, что я девочка с ноготок.

Алан смеется, тихо и печально.

— А знаешь, что она сказала, увидев меня? Она сказала: «О Господи, какой гигантский негр!»

— Не может быть! — удивляюсь я.

— Так и сказала, честно.

Мы замолкаем, потому что звонит сотовый Алана.

— Да? Без шуток? Спасибо, Джин. — Он отключается и смотрит на меня. — Отпечатки пальцев арестанта совпадают с отпечатками, найденными в квартире Энни Кинг. Теперь определяется его ДНК.

— Как это удалось взять у него кровь для анализа? — интересуюсь я.

— Ему разбили губу, когда усмиряли. Барри дал ему платок, чтобы он утерся.

Я мрачно улыбаюсь:

— Остроумно.

Алан наклоняется и всматривается в меня:

— Он один из этих гадов, Смоуки. Наверняка. На сто процентов. Но боюсь, это нелегко будет доказать. Что ты намерена предпринять?

Они все смотрят на меня, и у всех в глазах один и тот же вопрос: «Что ты намерена предпринять?»

«Убить его и съесть?» — отвечает дракон внутри меня.

— Один из нас пойдет на главный допрос в своей жизни и расколет его, Алан.