Дальтоник - Джонатан Сантлоуфер Страница 82

— Нола! — позвала Кейт, захлопнув за собой дверь.

Тишина. В коридоре было темно, но свет она не включила. Громко стуча каблуками, прошла в малую гостиную, где Нола вечерами смотрела телевизор. Никого. Сердце заколотилось сильнее. «Успокойся. Не взвинчивай себя по пустякам. Подумаешь, Дилан».

Что это? Какие-то странные звуки. Или показалось?

— Нола! Ты дома, дорогая?

Кейт заглянула в ее комнату. Никого.

«Успокойся. Что с ней может случиться? Наверное, пошла с д'Агостино выпить где-нибудь кофе. Скоро придет».

Кейт достала из сумочки мобильный, нажала кнопку. Телефон зазвонил где-то в квартире, и она почувствовала облегчение. Наверное, Нола на кухне, объедается печеньем.

— Нола!

Тишина.

В гостиной темно. Кейт щелкнула выключателем. По-прежнему темно. И какой-то звук, похожий на дыхание. Или это кровь пульсирует в ушах?

— Нола!

Кейт снова попыталась включить свет. Ничего. Глаза уже привыкли к темноте. Вон там, впереди, контуры двух диванов, перед ними столик. Сбоку еще по одному с лампами. Что такое со светом? Нужно позвонить привратнику. Наверное, опять сгорел главный предохранитель. Только сейчас Кейт заметила, что шторы на окнах задернуты. Странно. Лусилл этого сделать не могла.

Где Нола? Неужели заходила и ушла? Без мобильного телефона?

Кейт сделала несколько шагов, ударилась коленом о боковой столик. Потянулась к лампе, и вдруг под ногами что-то хрустнуло. Лампа не зажглась.

Она присела на корточки, пощупать, что это хрустит, и укололась.

Битое стекло.

— Черт!

Кейт сунула палец в рот и замерла.

Теперь она уже отчетливо слышала негромкие вздохи. Кейт обвела глазами комнату. Диваны, декоративные лампы, африканскую маску.

На трехметровой дубовой стойке, разделяющей гостиную и столовую, возвышалось что-то бесформенное и массивное. Оттуда исходили эти звуки.

Она подошла ближе, и все стало ясно. На стойке лежала Нола. Руки и ноги крепко обмотаны пленкой, рот залеплен. Над ней возвышался силуэт с ножом для разделки мяса в руке, взятом на кухне.

О Боже!

— Извини, но света пока не будет. Мне так легче. Лампочки тебе придется купить новые.

Кейт сделала еще шаг. Под подошвой снова хрустнуло стекло. Пистолет лежал в сумочке на плече.

— Мне нужно поговорить с тобой, — продолжил он.

Кейт задержала дыхание.

— Но я не вижу тебя.

— Это не важно. Главное, я тебя вижу.

— Ты не хочешь, чтобы я тебя видела?

— Просто так лучше. Давай поговорим.

— Давай.

— Ты хотела обмануть меня?

— Обмануть? Конечно, нет. Ни в коем случае. — «Думай, думай». — Почему ты решил, что я хотела тебя обмануть?

— А все эти полицейские там.

— Это от меня не зависело. Они мне не подчиняются. Но это я придумала устроить твою выставку. Надеялась, что тебе понравится. Понравилось?

— Да, было… было красиво. — Его голос осекся. — Но теперь их нет.

— Картин?

— Да.

— Но их видела я и еще много людей.

— Они смеялись?

— Нет. Напротив, восхищались. Хотели купить их.

— Зачем это им?

«Потому что они идиоты», — подумала Кейт.

— Потому что они им очень понравились. Но я решила, что ты не захочешь расставаться с ними. Но…

— Донна сказала, что это к лучшему.

— Она твой друг?

— Да.

— Хороший, я уверена.

— Самый лучший. — Он взмахнул ножом над животом Нолы, и Кейт стиснула зубы.

— Пожалуйста. Не надо.

— Пока ты разговариваешь со мной, я ничего ей не сделаю. Иногда люди не хотят со мной общаться по доброй воле.

— Конечно, я буду с тобой разговаривать. Сколько захочешь. — Она думала о пистолете, но пока было рано. Даже если выстрелить, он все равно успеет всадить нож в Нолу. — Мне сразу понравились твои картины.

— Да?

— Очень.

— Я хороший художник, правда?

— Хороший.

— Последние картины я писал для тебя. Рад, что они тебе понравились. — В голове завертелись рекламные слоганы: «Тефаль, ты думаешь о нас…», «Выпей колы, не дай себе засохнуть!..» Он прижал руку к затылку. — Перестань!

— Что?

— Ты видела свое имя?

— Да, на краях картин. Спасибо. Я очень польщена. Но можно спросить почему? Почему ты написал картины для меня?

— Потому что ты исцелила меня.

— Как? — Ладонь Кейт, сжимавшая сотовый телефон, который она не выключила после звонка Ноле, вспотела. Кончики пальцев нащупывали кнопки. Но какой телефон Брауна?

У него в ушах продолжался шум.

— Перестаньте! Пожалуйста!

— Что — перестаньте?

— Да эта реклама «Кодака». Я ненавижу ее. — Он заморгал. — А зон та картина голубая?

— Какая картина? Я ничего не вижу, но уверена, что ты прав.

— Шутишь?

— Ни в коем случае.

— Правильно. Не советую. — Неожиданно он запел: — «Каждый твой вздох»…

— Я знаю эту песню. Она мне нравится.