Целуй девочек - Джеймс Паттерсон Страница 82

До конца было еще далеко. Работа сделана лишь наполовину. Два дня спустя я брел по утоптанной тропе в лесу, разделявшем Двадцать второе шоссе и подземный дом. По пути встречались молчаливые и угрюмые полицейские из местного управления. Они прочесывали лес, низко опустив головы и не переговариваясь друг с другом. Лица у всех были бледные и понурые.

Теперь они уже вплотную встретились с чудовищами в человеческом образе, воочию увидели омерзительные художества доктора Уилла Рудольфа и второго, называвшего себя Казановой. Некоторые из полицейских успели побивать в подземном доме ужасов.

Большинство из них знали меня в лицо. Я все время находился рядом, на передовой линии фронта. Некоторые приветственно кивали или махали рукой. Я отвечал.

Меня в конце концов приняли за своего в Северной Каролине. Лет двадцать назад такое было бы немыслимо даже в подобных экстремальных обстоятельствах. Я стал постепенно свыкаться с Югом, и больше, чем мог предположить.

Относительно Казановы у меня родилась новая, довольно правдоподобная версия, основанная на том, что я успел заметить во время перестрелки в лесу и на улицах Чепел-Хилла. «Тебе его не найти», – вспоминал я предсмертные слова Рудольфа. «Никогда не говори „никогда“, Уилл».

Тем теплым, подернутым дымкой ранним вечером Кайл Крейг находился в доме ужасов вместе с парой сотен полицейских – мужчин и женщин – из даремской и чепелхилльской полиции и солдатами из Форт-Брэгга, Северная Каролина. Они имели возможность получить собственное яркое представление о монстрах.

– Распрекрасное времечко, чтобы жить да еще работать легавым, – заметил Кайл. С каждой нашей новой встречей его юмор становился все мрачнее. Это тревожило меня. Он всегда был нелюдим и честолюбив, этакий упрямый трудоголик. Даже на попадавшихся мне снимках времен учебы в Дьюке у него был такой вид.

– Мне очень жаль, что в дело втянули всех местных, – сказал я Кайлу, оглядывая жуткое место преступлений. – Они теперь до конца дней своих не смогут избавиться от воспоминаний. Еще много лет будут по ночам в холодном поту просыпаться.

– А как ты, Алекс? – Кайл внимательно разглядывал меня своими серо-голубыми льдистыми глазами. Иногда казалось, что он даже болеет за меня душой.

– Ну, мне теперь по ночам такие разнообразные кошмары снятся, что трудно отобрать самый увлекательный, – признался я, криво усмехнувшись. – Скоро поеду домой и, наверное, некоторое время буду спать в одной комнате с детьми. Им, правда, это тоже нравится. Хотя истинной причины они, конечно, не поймут. А я смогу хоть выспаться по-человечески под защитой детей. Они всегда в грудь начинают колотить, когда мне всякие кошмары снятся.

Кайл наконец улыбнулся.

– Ты удивительный человек, Алекс. Откровенный и в то же время скрытный.

– И с каждым днем становлюсь все удивительнее. Если в ближайшие дни откопаешь еще одного монстра, не трудись мне звонить. Я уже измонстрился вконец. – Я смотрел на него в упор, пытаясь «выйти на связь», но не удавалось. Кайл тоже был достаточно скрытен. Не помню, чтобы с кем-нибудь чересчур откровенничал.

– Постараюсь не звонить, – пообещал Кайл. – Но ты не слишком расслабляйся. Сейчас еще один промышляет в Чикаго, другой в Линкольне и Конкорде, Массачусетс. Какой-то подонок ворует детей в Остине, Техас. Почти младенцев. Серия убийств в Орландо и Миннеаполисе.

– У нас еще здесь работы хватает, – напомнил я.

– Неужели? – с некоторой издевкой переспросил он. – Какой именно работы, Алекс? Землекопной?

Мы с Кайлом Крейгом наблюдали страшную картину. Человек семьдесят – восемьдесят мужчин, вооружившись кирками и лопатами, раскапывали луг к западу от «исчезающего» дома. Они разыскивали тела убитых. Землекопная работа.

С восемьдесят первого года два чудовища похищали и убивали на Юге красивых образованных женщин. Тринадцатилетнее господство ужаса. «Сначала я влюбляюсь в женщину. Затем просто беру ее» – так писал в своем дневнике в Калифорнии Уилл Рудольф. Свои он мысли высказывал или своего двойника? Сильно ли тоскует теперь Казанова без своего друга? Как переносит горе? Чем намерен его заглушить? Замыслил ли уже что-нибудь?

Я считал, что Казанова познакомился с Рудольфом примерно в восемьдесят первом году. И каждый поделился с другим своей тайной – порочной страстью похищать женщин, насиловать их, а иногда и истязать. Постепенно они выносили идею создания гарема, состоящего из женщин особого склада, красотой и умом отвечавших их высоким запросам. До встречи им некому было поведать свои тайны. И вдруг они нашли друг друга. Я пытался представить, каково это в возрасте двадцати одного – двадцати двух лет впервые встретить человека, с которым можно поговорить откровенно, кому можно довериться.

Эти двое играли в свои дьявольские игры, создавали гарем из красавиц, разыскивая их в Университетском треугольнике и по всему юго-востоку. Моя гипотеза родственных душ очень походила на правду. Они получали удовольствие от похищения и пленения красивых женщин. А еще они соперничали друг с другом. И соперничество это стало настолько серьезным, что Уиллу Рудольфу пришлось некоторое время действовать одному. В Лос-Анджелесе. Там он и стал Джентльменом-Ловеласом. Пытался отстоять свою независимость. Казанова, более консервативный относительно места пребывания, продолжал работать на Юге, но они общались. Рассказывали друг другу о своих подвигах. Не могли не поделиться. Подобные рассказы горячили им кровь. В конце концов, Рудольф пошел даже на то, чтобы обнародовать свои похождения с помощью журналистки из «Лос-Анджелес Таймс». Вкусил известности и славы, они ему льстили. «Казанова другой. Гордый одиночка. В каком-то смысле гений, – думал я, – творец».

И мне казалось, я догадался, кто он такой. Как будто увидел его без маски.

Я продолжал наблюдать за леденящими душу раскопками, и тревожные мысли не давали мне покоя. Они жгли огнем – того гляди обуглюсь, но теперь это не имело значения. Впрочем, мало что значило и раньше.