Психиатр - Марк Фишер Страница 81

— Люди полагают, что совершают идеальное преступление, но они даже представления не имеют о следах, которые оставляют после себя! — Он указал на прозекторский стол, где лежала рука, судя по форме и обилию волос принадлежавшая мужчине (зеленоватый оттенок кожи свидетельствовал о том, что тело долгое время находилось в воде). — Тело нам так и не удалось найти, это нередко бывает, когда пытаются замести следы. Но для специалистов за любой деталью кроется важная информация. Под ногтями этой руки мы обнаружили частички кожи. Анализ показал, что они принадлежат весьма влиятельному человеку, артисту, на самом деле являвшемуся любовником погибшего. Этот деятель, полагавший, что не оставил ни единого следа, в данный момент объясняет полиции, как именно в тот вечер он убил своего партнера.

Удивленный и одновременно шокированный, Томас не осмелился комментировать это объяснение, способное поразить любого, кому не доводилось слышать об успехах медицинской криминалистики.

Они прошли мимо трупа, грудная клетка которого была полностью вскрыта и некоторые органы разложены на столе, что внушило Томасу еще большее отвращение.

— Этот женился в тридцать девять лет, отравлен своей женой, та в течение года подмешивала мизерные дозы мышьяка в сахар, а он посыпал этим сахаром кашу каждое утро. Следы мышьяка есть во всех жизненно важных органах.

— Пожалуй, я по-прежнему буду придерживаться яичницы с беконом.

Доктор Джулио Конзидини улыбнулся:

— Поначалу мне это тоже внушало отвращение. Спустя какое-то время я понял, что в глубине души люди не такие уж плохие. Просто больные, отчаявшиеся. Никто не научил их быть счастливыми. Мне удалось проникнуться состраданием. Тебе должна быть хорошо знакома эта палитра, не так ли?

— Это точно… но у душевного страдания несколько иной цвет!

Находясь в помещении, насквозь пропитанном парами формалина, он не осмелился добавить: «И запах у него другой!»

Тем временем они подошли к большому экрану. Конзидини погасил свет и включил проектор. На экране появился тот самый снимок, который несколько часов назад Томас доставил в лабораторию. На него было невозможно смотреть без возмущения и отвращения.

Аккуратные руки в резиновых перчатках (очевидно, доктора Конвей, проводившей осмотр) раздвигали ягодицы так, чтобы можно было сфотографировать внутреннюю сторону.

Сразу бросалось в глаза множество ссадин и красных пятен, таких темных, что они казались черными, — по всей видимости, это были пятна свернувшейся крови. Также были заметны многочисленные прозрачные осколки, происхождение которых Томас не мог определить, однако они походили на кристаллы либо на стекло.

Но то, что шокировало больше всего, — это явный след укуса на внутренней стороне левой ягодицы, в непосредственной близости к анусу. От укуса тянулась струйка крови, а также нечто напоминавшее нить или довольно длинный темного цвета волос, явно не принадлежащий Катрин.

Судя по размеру, этот укус не мог быть нанесен взрослым человеком, разве что карликом. След не был оставлен ребенком — это было бы совсем уж невероятно.

Может, это связано с животным?

Доктор Конзидини взял указку:

— Конечно, я не осматривал саму жертву, что в целом предпочтительнее, но, полагаю, качество этих снимков позволяет мне сделать достаточно точное заключение. Сможешь ли ты воспользоваться им на процессе, принимая во внимание тот факт, что оно основано на анализе снимка, а не на личном осмотре? Не мне тебе говорить, что я отнюдь не являюсь адвокатом, Бог уберег! В любом случае я дам тебе свое заключение, можешь делать с ним все, что захочешь. Во-первых, мне кажется очевидным, что здесь имел место анальный секс.

Анус претерпел чрезмерное растяжение, наблюдается ненормальное покраснение кожи, что возникает лишь в тех случаях, если мышцы были грубо травмированы, если можно так выразиться. Также повсюду видны разрывы микрососудов. Вот эти кровотечения наталкивают меня на тот же вывод. Эта молодая женщина, возможно, впервые, так сказать, подверглась подобному сношению, либо насильник был куда крупнее, чем ее постоянный партнер. Ну и конечно, изнасилование не сопряжено с предварительной подготовкой, обычно сопровождающей половой акт.

— Это совпадает с мнением врача, осматривавшего ее после изнасилования. Она действительно была принуждена к анальному сексу.

— Это мне кажется очевидным.

Конзидини замолчал, затем указал на множественные крошечные осколки вокруг ануса:

— То, что мы здесь видим, — это осколки стекла.

— Ты уверен?

— У них цвет, прозрачность и текстура стекла. Я решительно настаиваю на этом. Я сравнил с десятками образцов из моего банка данных. Не спрашивай меня о том, откуда у жертвы осколки стекла между ягодицами. Я читал в газетах, что она была изнасилована на вечеринке, если так можно назвать подобную оргию! Возможно, кто-то из приглашенных разбил стакан, а обнаженную жертву усадили прямо на осколки, или она упала на пол, прямо на стекло. — Конзидини, поколебавшись, попытался сконцентрироваться на болезненном сюжете. — Теперь об укусе.

Томасу не терпелось услышать мнение судебно-медицинского эксперта по этому вопросу. А тот перешел прямо к делу:

— Это укус крысы. Если быть более точным, монгольского тушканчика.

— С чего ты это взял? — недоверчиво спросил Томас, глубоко шокированный услышанным, — Честно говоря…

— Ты видишь этот волос? — спросил Конзидини, указывая на темный штрих на снимке.

— Да, конечно.

— На самом деле это не волос, а ус.

— Ус тушканчика?

— Точно.

— Я не могу понять, как ты это выяснил по фотографии!

— Подожди, я не закончил. Ты заметил эту черную точку на конце уса? — спросил доктор.

— Да. Я не задавался вопросом, что это могло бы быть, но, поразмыслив, я предпочел не углубляться, — сказал Томас, который предположил, что это нечто вроде экскрементов.

— Это не то, о чем ты думаешь, — сказал Конзидини, верно интерпретировавший тень отвращения, скользнувшую по лицу Томаса.

Доктор, взяв мышку своего компьютера, подключенную к проектору, изобразил вокруг утолщения на конце волоска треугольник. Он щелкнул несколько раз, что позволило увеличить выделенный фрагмент.

— А теперь что ты видишь? — спросил доктор.

Томас посмотрел на него с недоверием. Он прекрасно знал, что плотность изображения на снимке ограничена и слишком сильное увеличение негативно влияет на четкость картинки; контуры изображения практически утратили смысл, так как точки, из которых оно состояло, расплывались. Увеличение было чрезмерным. Поэтому перед глазами мельтешила лишь бесформенная масса наложившихся друг на друга пятен. Он с трудом различал темную полоску, которая, как он догадывался, должна была означать волосок, Доктор опередил его возражение: