Инфицированные - Скотт Сиглер Страница 8

– Ничего особенного. Просто какое-то насекомое укусило, – ответил Перри.

Билл кивнул и молча ретировался на свое место за стенкой.

Перри перестал чесаться, хотя зуд продолжал беспокоить, и активировал в компьютере файл «Пуллмана». Заодно он запустил программу мгновенного обмена сообщениями. Хотя люди порой находятся друг от друга в нескольких метрах, обмен сообщениями доказал свою эффективность и стал предпочтительным методом бесед в офисе. Особенно с Биллом, занимавшим кабинку по соседству.

Перри начал свой дневной ритуал с сообщения в адрес Билла – «StickyFingazWhitey».

Bleedmaize-n-blue: Эй, привет. Что у нас с вечерним футболом в понедельник?

StickyFingazWhitey: Носит ли папа римский женское белье?

Bleedmaize-n-blue: Наверное, фраза должна была звучать так: «Носит ли Папа забавную шляпку»???

StickyFingazWhitey: У него просторное платье. Хотя, по моим источникам, он недостоин носить белое. Если ты, конечно, в курсе, что я имею в виду.

Перри фыркнул. Он знал, что выглядит сейчас как идиот: плечи трясутся, голова опущена, а рука прикрывает рот, чтобы как-то сдержать смех.

Bleedmaize-n-blue: Все, прекращай. Не хочу, чтобы Сэнди подумала, будто я снова смотрю клипы в YouTube.

StickyFingazWhitey: Как насчет того, чтобы бесплатно посмотреть «Необузданного папу», мистер? Эх, больной, несчастный ты наш человек!

Перри рассмеялся, на этот раз громко, не сдерживаясь. Билла он знал… бог ты мой, уже, наверное, лет десять?! Первый год пребывания в колледже выдался у Перри непростым, именно тогда проявилась его склонность к вспыльчивости и неприкрытой агрессии. Из Мичиганского университета Перри не отчислили лишь благодаря исключительной преданности американскому футболу и знанию всех тонкостей игры. Поначалу его пытались подселить в комнаты к другим игрокам, но Перри всегда рассматривал их как соперников. На почве соперничества неизбежно возникали перепалки. После третьей подобной ссоры тренеры готовы были лишить Перри стипендии и выгнать.

Пусть этот придурок отправляется искать счастья в другие школы, а в Мичиганском университете ему не место.

Тем не менее потерять его они все-таки не захотели. Тренерам важна была ярость игрока на поле. Когда об этом узнал Билл, то сам напросился в соседи к Перри. Билл был племянником одного из помощников главного тренера футбольной команды. С Перри он познакомился во время посвящения в студенты, и между ними завязались весьма неплохие отношения. Перри вспоминал, что в первые трудные месяцы лишь неугомонный юмор Билла мог вызвать у него улыбку.

Все думали, что Билл сумасшедший. С чего бы невысокому (165 см) и легкому (60 кг) англичанину добровольно подселяться в комнату к мощному защитнику, пересчитавшему ребра трем своим соседям, каждый из которых являлся значимым игроком Первого дивизиона? К всеобщему удивлению, они сумели найти общий язык и даже подружиться. У Билла, как оказалось, был талант рассмешить кого угодно, хоть дикого зверя. Билл сумел спасти не только спортивную карьеру Перри, но еще и студенческую. И Перри никогда не забывал об этом.

Он знал Билла десять лет и все это время ни разу не слышал, чтобы его друг дал прямой ответ на любой вопрос, который не был так или иначе связан с работой.

Из кабинки Билла доносились звуки музыки. Допотопная песенка в исполнении дуэта Сонни и Шер, которому Билл подпевал «У меня чесотка» вместо оригинального текста – специально, чтобы подсолить и заодно подзадорить Перри.

На экране компьютера мелькнуло очередное сообщение:

StickyFingazWhitey: Думаешь, «Грин-Бей» [7]задаст сегодня вечером трепку «Найнерам»?

Перри не стал печатать ответ, он даже толком не понял вопрос. Лицо замерло в маске ожесточенной сосредоточенности, которую со стороны можно было принять за ощущение боли. Он боролся с отчаянным желанием чесаться, правда, теперь зуд был сильнее, чем прежде, и исходил из куда более интимного места.

Перри приник к клавиатуре, собрав остатки былой спортивной дисциплины, чтобы не почесать себе… левое яичко.