Судьба Томаса, или Наперегонки со смертью - Дин Кунц Страница 8

Двенадцатицилиндровый двигатель и два топливных бака лимузина «Мерседес» обеспечивали и высокую скорость, и долгий пробег между заправками.

Ни единого облака не плыло по небесному морю над головой, а Прибрежная автострада плавно поднималась на холмы и сбегала с них.

Устроившись на пассажирском сиденье рядом со мной, с большой черной сумкой на коленях, миссис Фишер указала на детектор радаров, закрепленный на приборном щитке, и еще на какое-то устройство (она назвала его лазерным фойлером), которое, по ее словам, создавало помехи, не позволяя определить нашу истинную скорость. Она заверила меня, что даже при нарушении закона поймать нас не удастся. Я никогда не слышал о лазерном фойлере, но она заявила, что он очень надежен и «создан на основе последних достижений научно-технического прогресса».

Сказала, что с ее прежним шофером, Оскаром, они объездили все Соединенные Штаты, от Мэна до Техаса, от штата Вашингтон до Флориды, не раз и не два, и зачастую стрелка спидометра заходила за число 100, но им никогда не выписывали штраф за превышение скорости. А они побывали в сотне больших городов и в тысяче малых, забирались в горы и пустыни, лишь бы дорога годилась для проезда сверхдлинного лимузина.

Автомобиль, на котором она ездила теперь, производил впечатление. Вибрации от колес практически не передавались на корпус, и казалось, что мы плавно плывем на юг, словно автострада превратилась в быструю реку.

— Оскар был хорошим работником и идеальным другом, — рассказала мне миссис Фишер. — Такой же неутомимый, как и я, ему всегда хотелось куда-то ехать. Я знала его лучше, чем любого из моих братьев. И я бы хотела узнать тебя так же хорошо, как знала его, Одд Томас. Даже если я доживу только до возраста Оскара, мы проедем вместе многие тысячи миль, и путешествие куда приятнее, если попутчики — друзья и понимают друг друга. Итак… ты гей?

— Гей? Нет. Почему вы подумали, что я гей?

— Ты же преследуешь этого наряженного ковбоя. Мне без разницы, дитя. Я ничего не имею против геев. Мне всегда нравились мужчины, так что я понимаю, почему они нравятся тебе.

— Я не люблю мужчин. То есть они мне нравятся, я не мужененавистник, но я их не люблю. Кроме как в том смысле, что мы должны любить ближнего своего. Но под этим подразумеваются мужчины и женщины. В общем и целом. Вы понимаете, человеческие существа как вид…

Она одарила меня улыбкой доброй бабушки, понимающе кивнула, потом сказала:

— Значит, ты бисексуал.

— Что? Господи Иисусе. Я не бисексуал. У кого найдется на это время и силы? Я просто говорю, что теоретически я люблю все человечество, а это не означает, что я хожу со всеми на свидания.

Она мне подмигнула.

— Ты хочешь сказать, что ты гей теоретически, но не на практике.

— Нет. Я не гей ни теоретически, ни на практике.

— Может, ты не признаешь любви?

— Нет, отнюдь. Я люблю девушку. Мою девушку, Сторми Ллевеллин… она для меня единственная и всегда такой будет. По велению судьбы мы навеки будем вместе.

Смею заметить, я не полный идиот, когда дело касается разговора, хотя у читателя и могло сложиться такое мнение. Но надо учесть, что меня отвлекали и психический магнетизм (я старался сделать так, чтобы меня тянуло к ковбою, а не его ко мне), и освоение навыков вождения огромного лимузина.

— «По велению судьбы мы навеки будем вместе», — повторила миссис Фишер. — Это мило. Ты очень милое дитя.

— Однажды мы получили карточку от гадальной машины на ярмарке, и в ней так и было сказано.

Когда стрелка спидометра проползла число 90, автострада уже воспринималась взлетной полосой. Я чувствовал, что мы вот-вот оторвемся от земли.

— Я надеюсь, ты не из тех современных молодых людей, которые думают, что можно обходиться без женитьбы? — спросила миссис Фишер. — Ты собираешься жениться на этой девушке, так?

— Да, мэм. Это все, чего мне хочется.

— Ты говоришь это не для того, чтобы доставить удовольствие старухе и сохранить новую работу, правда?

— Да, мэм. Я не соглашался работать у вас. Я не ваш водитель.

— Называй меня Эди.

— Да, мэм.

— Ты ведешь мой автомобиль, будто водитель. Возможно, конечно, что я в старческом маразме и мне все это только чудится. Когда ты собираешься жениться на Сторми?

— Точную дату назвать не могу, мэм. Сначала я должен умереть. Подождите. Мне надо это объяснить. Сторми… видите ли, она умерла, и мы не можем быть вместе в этом мире, только в последующем.