Доктор Смерть - Джонатан Келлерман Страница 79

Эрик сидел в головах кровати, Стейси пристроилась на полу у него в ногах. Спиной друг к другу. На Стейси были желтая футболка и белые брюки. Эрик был в черных джинсах и черном свитере. Как и его отец...

Оба босиком. У обоих красные глаза.

Бросив взгляд на дверь, Эрик принялся ковырять под ногтями.

— Ну вот, началось.

— Сынок, — начал было Джо Сейфер.

— Что, папочка? — презрительно скривил рот Эрик.

Вздрогнув, Стейси обхватила себя за плечи. Суставы пальцев разбиты в кровь. Волосы распущены, дико торчат во все стороны, как у отца.

— Доктор Делавэр любезно согласился приехать, несмотря на поздний час. Твой отец хочет, чтобы вы поговорили с ним.

— Говорить-говорить-говорить, — выпалил Эрик. — Говорить много-много-много.

Снова вздрогнув, Стейси украдкой посмотрела в мою сторону и тотчас же отвернулась.

— Эрик, — продолжал Сейфер, — я прошу тебя быть вежливым. И я, и твой отец — мы оба тебя просим.

— Как папа? — спросила Стейси. — Где он? Что делает?

— Он внизу, отдыхает.

— Он не хочет есть?

— Нет, дорогая, все в порядке, — ответил Сейфер. — Я приготовил ему сандвичи.

— Кошерные? — спросил Эрик.

В затхлой комнате стало тихо.

Погладив бороду, адвокат грустно улыбнулся.

— Хорошая кошерная говядина, — продолжал Эрик, подражая речи евреев из кино. — Куфочек кувочки...

— Эрик, прекрати! — воскликнула Стейси.

— Куфочек мацы...

— Эрик, заткнись!

— А что? Что такого я делаю, мать твою?

— Ты сам прекрасно знаешь. Прекрати хамить!

Некоторое время они смотрели друг другу в глаза. Стейси первая отвела взгляд. Беспомощно махнув рукой, повернулась к брату спиной. Встала с пола.

— Всё, хватит. С меня достаточно... Извините, доктор Делавэр, просто сейчас я не могу разговаривать ни с вами, ни с кем бы то ни было. Если вы будете мне нужны, я вам позвоню, — честное слово, мистер Сейфер.

— Сейфер, — пробормотал Эрик. — Отец выписывает ему чеки на огромные суммы, а стало ли нам от этого безопасно? [5]

— Ты совсем... — воскликнула Стейси.

— Что я?

Еще один взмах рукой. Стейси бросилась к двери.

— Ну, так что я такое, умница?

Стейси, ничего не ответив, выскочила в дверь.

— Беги, беги, но только не думай, что это тебе поможет выйти сухой из воды, — крикнул ей вдогонку Эрик. — Со страданием мы расстаемся, только решительно его вычеркнув.

Стейси остановилась, вся дрожа. Ее лицо исказилось, в уголках рта появилась белая пена. Развернувшись, она бросилась на брата, сжимая крошечные кулаки. Мне показалось, она его ударит. Стейси тоже раскраснелась. Фамильная краска Доссов.

— Ты! — воскликнула она. — Ты... ты... злой!

Она выбежала в коридор. Последовав за ней, я ее догнал у двери в последнюю спальню.

— Нет! Пожалуйста! Я знаю, вы хотите помочь, но...

— Стейси...

Она заскочила в комнату, но оставила дверь открытой. Я вошел следом за ней.

Спальня не такая просторная, как у Эрика. Обои розовые с голубым, ленточки, листья и цветы. Белая металлическая кровать с бронзовыми украшениями, розовое покрывало, большие плюшевые игрушки, рассевшиеся на кресле. Разбросанные книги и предметы одежды, но до расчетливого беспорядка личного пространства Эрика далеко.

Подойдя к окну, Стейси прикоснулась к опущенным жалюзи.

— Мне так стыдно... Вы всё видели.

— Ничего страшного, со всеми бывает, — попытался успокоить ее я.

Визит к пациенту на дом. Сколько всего я так и не узнал о тысячах своих пациентов?

— Этому нет оправдания, — сказала Стейси. — Мы просто... Умолкнув, она сгорбилась, словно старуха, и принялась расчесывать окровавленный сустав.

— Стейси, я приехал, чтобы помочь вам.

Молчание. Затем:

— Это ведь останется в тайне, да? То, о чем мы говорим? Все остается в силе?

— Да, — заверил ее я.

Если только ты не собираешься кого-то убить.

Я ждал, что Стейси заговорит. Она молчала.

— Стейси, о чем ты думаешь?

— О нем.

— Об Эрике?

Утвердительный кивок.

— Мне страшно с ним.

— Стейси, почему тебе с ним страшно?

— Он... он говорит... говорит такие вещи... Нет-нет, забудьте это. Пожалуйста. Считайте, я ничего не говорила. Эрик отличный парень, с ним все в порядке.

Просунув палец между створками, Стейси выглянула на улицу.

— Какие слова Эрика тебя напугали? — спросил я.

Она стремительно обернулась.

— Никакие! Я же сказала, забудьте обо всем!

Я молча стоял перед ней.

— В чем дело? — не выдержала Стейси.

— Если тебе страшно, позволь мне помочь.

— Вы не сможете... это не в ваших силах... просто... просто я... Эрик... Хелен... Вернувшись из полицейского участка, мы сидели здесь, и вдруг Эрик заговорил о Хелен.

— Вашей собаке?

— Какая разница? Пожалуйста! Пожалуйста, не заставляйте меня возвращаться к этому!

— Стейси, я не могу заставить тебя сделать что-то такое, чего ты не хочешь. Но если Эрику действительно грозит опасность...

— Нет-нет, я имела в виду совсем другое... Он... помните, я рассказывала вам про Хелен...

— Собака болела. Эрик отвез ее в горы, и больше ты ее не видела. Что он о ней рассказал?

— Ничего, — упрямо твердила Стейси. — Честное слово, ничего... К тому же, разве он был неправ? Эрик поступил так, как должен был — Хелен болела, она была собака, черт побери, все так поступают, это очень человечно.

— Эрик окончил ее страдания. Он сам признался?

— Да... только сейчас, раньше он молчал. То есть я знала, но Эрик ни разу не обмолвился. И вот сегодня вечером мы вернулись домой, папа и мистер Сейфер остались внизу, а мы поднялись сюда, и вдруг Эрик начал говорить. Смеяться.

Стейси опустилась в кресло, сминая плюшевых зверей. Протянув руку, она взяла одного из них — маленького обтрепанного слоненка.