Тень за спиной  - Тана Френч Страница 78

– Нужно проверить все, что ты отсканировал. Давай сюда половину.

Мы быстро начали листать, посматривая на дверь. Эта же подпись стояла везде. Не торопись мы так вчера, наверняка не пропустили бы. Маккэнн, Маккэнн, Маккэнн. Его не привлекали к делу для усиления, чтобы он помог на начальных этапах, как было с Гэри. Маккэнн находился в самом сердце этого дела.

Ашлин склонилась ко мне через стойку, вся такая с большими глазами и сцепленными пальцами, изливала на меня историю про детектива, который гладил ее по глове и говорил: У тебя сохранились о нем прекрасные воспоминания. Мы же не хотим все это испортить? Иногда лучше оставить все как есть… Это мог быть Маккэнн.

Стив приподнял стопку листков и произнес спокойно:

– Он здесь повсюду.

– Да. – Я приподняла свои листки: – И здесь.

Стив забрал у меня бумаги, вложил все в папку и запер в ящик стола. А я не знала, сказать ли ему, что он параноик, или потребовать подергать ящик для надежности.

– Вот и главный вопрос: сообразили ли Маккэнн и Бреслин, что пропавший отец Ашлин был пропавшим человеком Маккэнна?

Я сцепила руки на затылке, чтобы хоть куда-то пристроить их. Никто из практикантов не смотрел в нашу сторону.

– Не знаю. Я наблюдала за Бреслином, когда сказала ему, что в коробке было дело из Пропавших. Готова поклясться: он был совершенно спокоен. Если он и не хочет, чтобы мы что-то нашли, это не то.

– Ты сказала ему, что мы просмотрели дело и ничего интересного не нашли. Может, его успокоило, что мы не обратили внимания на имя Маккэнна.

– Но как они вообще связали?…

– Бреслин рассказал Маккэнну о нашем деле, упомянул имя жертвы…

– Но существуют десятки Ашлин Мюррей. Ты действительно думаешь, что Маккэнн запомнил столь распространенное имя? И помнит его спустя семнадцать лет? Расследовали не ее исчезновение, и не она была в центре внимания полиции. Она была просто ребенком, мельтешившим на заднем плане.

– Он много работал над делом Десмонда Мюррея. Оно могло остаться у него в памяти.

– Даже если так. В исчезновении Мюррея нет ничего подозрительного. Даже при самом богатом воображении. С чего им волноваться, если мы обнаружим связь той истории с нашим делом?

Стив покачал головой.

– Ничего подозрительного, кроме того, что детективы скрыли информацию от семьи. Предположим, Бреслин знает, что Маккэнн облажался. Может, они с Маккэнном думают, что это как-то связано с убийством. Или даже не так. Они не хотят, чтобы лажа выползла наружу, вот и пытаются подсунуть нам Рори Феллона, надеясь, что мы проглотим.

От недосыпа, жары или недостатка кофе, но мой мозг словно обернули ватой, я никак не могла решить, похожа вся эта история на правду или это Стив ее так преподносит.

Он продолжил:

– Да это никогда бы и не всплыло, если бы ты сама не работала тогда в Пропавших или если бы ты ее не вспомнила. Мы бы никогда не узнали, что Десмонд исчез, даже если бы Ашлин разыскивала его.

Было очень заманчиво в это поверить. Если Бреслин хочет завалить дело, а не нас, то есть лично меня, если никакие бандиты здесь не замешаны, а есть просто какой-то идиотский прокол Маккэнна семнадцатилетней давности, то мы возьмем эту парочку за горло и почти наверняка обо всем чудесно договоримся. На мгновение я вся погрузилась в это ощущение. Весь груз этой комнаты внезапно свалился с плеч, и сила наполнила каждую клетку моего тела чистым кислородом. Посмотрим, как вы теперь посмеете связываться со мной, ублюдки. Наконец-то мне пошла хорошая карта, и я засуну ее так глубоко в задницу Роше, что он месяцами будет этими тузами срать, а Убийства станут, черт побери, тем местом, куда я всегда мечтала приходить по утрам. Вот только сколько я ни пыталась, поверить не удавалось. Густой горячий воздух снова взял меня в душные тиски, Райли в своем углу так колотил по клавиатуре, словно пытался ее укокошить; комната снова вытянула из меня всю силу, скомкала ее бесполезным клочком бумаги и отбросила в сторону.

Я промямлила:

– Да, это было бы забавно. Но с чего Маккэнну и Бреслину волноваться? Наверное, держать Эвелин Мюррей в неведении было не очень красиво, но они точно следовали предписаниям. Что плохого может случиться, если сейчас это всплывет? «Вот вам брошюрка о политике чуткости по отношению к жертвам преступлений, почитайте на досуге». Их же не разжалуют в патрульные по прошествии стольких лет.

– Это зависит от того, почему они оставили Эвелин в неведении. Мне плевать на то, что сказал твой приятель Гэри. Это странно, Антуанетта. Очень странно. Во времена твоей работы в Пропавших ты хоть раз делала такое? Все узнавала и уходила, ни словом не обмолвившись семье пропавшего? Хоть раз?

Голова Стива была почти у самого моего уха, в голосе звучала сдерживаемая ярость. Сумасшедший дом. Казалось, меня заставляют играть в «полицейские и воры», с картонным значком и парой заученных фраз из полицейских сериалов. Я отодвинулась от него.

– Ну и что? Маккэнн даже не был ведущим детективом. Если у этого решения и были шаткие основания, не он в ответе.

– А сколько лет Маккэнн женат? – вдруг спросил Стив.

– Думаю, дело уже к серебряной свадьбе. А что?

– Работая по этому делу, он уже был женат. Гэри говорил, что многие детективы были без ума от Эвелин. А что, если у Маккэнна зашло дальше? Что, если он затягивал дело, чтобы иметь возможность видеться с ней?

Жара и клацанье по клавиатуре обложили мой мозг еще одним слоем ваты, толстым, как изоляция. Выхватить бы у Райли клавиатуру, да через колено.

– Вот только никто дело не затягивал. Они закрыли его, как только нашли Десмонда.

– Да. По крайней мере, официально. Мы с тобой еще сказали: «Странно, что они не сделали этого раньше», помнишь? Но может, Маккэнн пообещал Эвелин продолжить расследование в частном порядке, сообщал ей, как продвигается. Может, что-то там между ними произошло, а может, и нет. Но в любом случае Маккэнн не хочет, чтобы об этом узнали. Его брак переживает не лучшие времена, правда? А там целый выводок детей. Если жена выяснит, что он использовал служебное положение, чтобы крутить с Эвелин Мюррей, она может…

– Хватит! Просто хватит! – выпалила я.

Получилось громко. Практиканты повернули головы. Я так рыкнула на них, что все быстренько вернулись к своим делам.

– Ты чего?

– Вся эта галиматья, – зашипела я, – плод твоего воображения. Ты что, сам не видишь? Примерно каждое второе слово, с тех пор как мы получили это дело, ты выковырял прямо из собственной задницы. Бандиты, любовницы, святые угодники и еще немножко.

– Я предлагаю версии. Это наша работа.

– Версии! А не чертовы сказки.

– Это не сказки.

– Нет, Моран, они самые. Конечно, каждая из них возможна, но доказательств нет никаких. Ты тут как-то сказал, что Ашлин была фантазеркой, придумывала разные истории, чтобы чувствовать себя уютнее в своей дрянной жизни. Ты, блядь, делаешь то же самое.