Проект «Немезида» - Брендан Райх Страница 76

– Я не вижу здесь твоей фамилии, Итан, – заметил Даррен. – И фамилии Сары. И Тоби. И никого из твоих приспешников. Я не намерен выполнять никаких приказов, чуваки, если ваша компания собирается прохлаждаться.

Итан был занят тем, что пожирал Гвоздя глазами, так что за него ответила Сара.

– Никто от работы не освобожден. У тех, кто здесь не упомянут, есть свои задачи. Итан, Деррик и я составим исполнительный комитет. Мы займемся стратегическим планированием и всем таким. А Майк, Крис и Тоби будут отвечать за безопасность.

Гвоздь шумно вздохнул.

– И почему в полицию всегда берут самых тупых?

– Заткнись, – прошипела я, но его было уже не остановить, его несло, как камнепад по склону.

Гвоздь поднял руку, словно приносил клятву, а другую приложил к сердцу.

– Настоящим заявляю, что не имею намерения выполнять ни единого распоряжения, в какой бы форме оно от вас, клоунов, ни поступило. И приглашаю всех людей доброй воли следовать моему примеру. Все это собрание – просто посмешище!

Тоби вскочил со ступенек у алтарной ограды и подошел к нам с Гвоздем. Облокотившись на спинку нашей скамьи, он упер другую руку в бок и осклабился.

– Ты будешь хорошим мальчиком и станешь выполнять все, что говорит Итан. Для нашего общего блага.

Гвоздь расхохотался Тоби в лицо, а в моем мозгу словно сигнал опасности замигал. Собрание. Итан с друзьями – единым фронтом. Распечатки. Все так тщательно… подготовлено. Как будто они уже давным-давно обсудили нынешнее положение, хотя… это казалось невозможным.

Итан, кажется, как следует подготовился к роли лидера. Когда он успел?

Мне пришло в голову, в каком сомнительном и рискованном положении мы оказались. Итан злился на нас с Гвоздем, и было совершенно некому окоротить его в случае чего. Он мог сделать с нами все что угодно. Прямо сейчас.

Тоби наклонился ближе к Гвоздю. Мне совсем не нравился его взгляд, хотя его движения оставались по-прежнему расслабленными.

– У Итана с Сарой есть план, – сказал Тоби, как отрезал. – Хороший план. Поэтому мы будем их слушаться. Все мы. Ясно?

Гвоздь открыл рот, чтобы возразить, но я ткнула его в бок.

– Не надо. Делай, как он говорит, – сказала я и добавила шепотом: – пока что.

– Ладно, – проворчал Гвоздь и плюхнулся на место. – Я сделаю то, что от меня потребуется. Только пусть за мной не рыщут и ничего не вынюхивают.

– Не рыскать, значит, и не вынюхивать? – Тоби с усмешкой выпрямился. – Здорово звучит. Ты всегда был забавным парнем, Гвоздь. – Он поплелся назад к алтарю, провожаемый десятками взглядов, и опустился на ступеньку рядом с Крисом.

Итан продолжил с выражением мы все в одной лодке.

– Первым делом нам нужно прочесать долину. Необходимо понять, есть ли здесь кто-то еще. Пока все остальные будут этим заниматься, исполнительный комитет позаботится об инвентаризации запасов.

Ноа цокнул языком.

– Держу пари на всю свою долю в трастовом фонде, они заберут все оружие.

Я мрачно кивнула. Все это представлялось все более тревожным, но повода протестовать пока не находилось. Как ни противно было это признать, план Итана звучал толково. Потом я вспомнила, что следует поделиться новостями, и встала с места. Итан нахмурился, но не стал меня останавливать.

– Бревно все еще лежит на дне каньона, – сообщила я собравшимся. – Не знаю, всем ли уже об этом известно, но перед тем, как военные согнали нас на площадь, группа жителей нижнего города взорвала мост. Теперь через каньон дороги нет.

Глаза многих округлились, тут и там послышался яростный шепот. Половина ребят, как выяснилось, представления не имела о том, что мы в ловушке.

Итан загадочно улыбнулся.

– Выходит, мы тут надежно заперты. Кто-нибудь хочет еще что-то сказать?

Он подождал несколько секунд.

Все молчали.

– Отлично. Тогда за работу.

37

Ноа

Последняя в доме упаковка макарон с сыром.

Я съел их прямо из кастрюли, не чувствуя вкуса. Кухарка не приходила со дня отъезда отца. Еды не осталось никакой. Может, у меня холодильник и промышленного объема, но в нем почти ничего не было. И что, спрашивается, мне теперь делать?

Мысль о продуктах повергла в шок. Единственный супермаркет в нашем городе принадлежал семье Итана. Поскольку все взрослые исчезли, он просто положил ключи от него себе в карман.

Итан контролирует продукты. Нам придется выполнять его приказы.

Я сидел на заднем крыльце и смотрел, как солнце медленно садится за горы. В долине было тихо, как никогда прежде. Время от времени на дороге появлялись машины. Одноклассники разъезжали туда-сюда по поручениям Итана и его шайки. Меня поразило то, как быстро и легко все смирились с его властью, но особо вонять по этому поводу не собирался. Да и кому бы захотелось выступить в этом качестве?

Я до последней макаронины выскреб кастрюлю и понес ее в дом. Краем глаза заметил, что отцовская «беретта» все еще лежит на кухонной стойке. Раньше, до катастрофы на площади, я так боялся Черного Костюма, что всегда держал ее при себе. Но и теперь смутное чувство тревоги подсказывало, что оружие надо держать под рукой. Что если солдаты на самом деле никуда не исчезли? Что, если Черный Костюм вновь появится ниоткуда, как и раньше?

Я снова вышел из дома и плюхнулся в кресло. Почувствовал, как устал. Отряд, к которому меня приписали, был послан на обход нашего района. Неподалеку тем же занимались еще две группы. Командовал нами Феррис Полман, тощий, как жердь, узколобый парень с короткими светлыми волосами. Зака Грея он назначил своим заместителем. Неудивительно, ведь их матери были двумя единственными стоматологами у нас в городе, и жили они на одной улице. Отдавать мне прямые приказы ни один из них не решился – все-таки я был Ливингстоном. От старых привычек нелегко избавиться.

Дополняли личный состав нашей группы Рэйчел Стайн и Лизел Паттерсон – настолько непохожие, насколько вообще могут быть разными две девчонки. Рэйчел была темноволосой красоткой, а Лизел – высокой, пухлой и с совершенно невыразительным лицом. Рейчел только и делала, что ныла, что приходится столько времени мотаться вверх-вниз по улицам. Лизел вообще ни разу не открыла рта. Ее родители держали маленькую гостиницу типа «ночлег и завтрак», и она тоже работала там каждое лето, не гнушаясь черной работы. Словом, из этой пары она мне нравилась намного больше.

Мы прочесывали улицу за улицей, дом за домом. Везде было пусто. И все утро во мне нарастало какое-то странное напряжение, которое я не знал чему приписать. Была во всем этом какая-то неправильность, ускользавшая от понимания. После обследования пятого или шестого дома меня вдруг осенило.