Психиатр - Марк Фишер Страница 75

В Хэмптоне, в сотне метров от обнесенного решеткой входа в роскошное жилище, в маленьком красном «MG» сидели две женщины в темных очках и в одинаковых черных больших шляпах.

Это были Джулия и Катрин, которые осуществили импровизированное переодевание благодаря молниеносному налету на универмаг «Блумингдэйл»; они находились в засаде, словно детективы, у резиденции Роберта Эллиота.

Именно об этом одолжении, немного абсурдном — но ведь сердцу не прикажешь, — Катрин так настойчиво просила Джулию. Однако Джулия, как психиатр, совершенно не была уверена, что свидание с экс-женихом в разгар изнуряющего и унизительного процесса послужит для Катрин лучшей терапией.

Это было слишком рискованно.

Можно было просто-напросто разбередить старую рану и оказаться в смешном положении, если объект воздыханий заметит, как брошенная им женщина упорно цепляется за него.

Но, как бы там ни было, дело было сделано.

Но любовь — особенно раненая любовь — это наркотик, паломничество к местам былой любви являлось обязательным этапом служения. И Джулия это поняла.

Конечно, она была психиатром, но также и женщиной, и, несмотря на свое, казалось бы, беззаботное отношение к любви, она тоже страдала. Ей были знакомы эти нелепые, но непреодолимые желания. Неудержимое стремление увидеть снова — пусть даже на миг, на секунду, тайком — мужчину, который прогнал ее. Или услышать, как он говорит «алло», и положить трубку.

Итак, она понимала.

Было еще одно препятствие: следовало отвязаться от полицейского, который приклеился к Катрин, как болезненно привязчивая собачонка. Они проделали это с легкостью, оскорбительной для доблестных сил охраны правопорядка Нью-Йорка: Джулия послала полицейского в дамские примерочные под вымышленным предлогом, что какой-то выродок терроризирует бедных женщин.

Но вот теперь, когда они прибыли на место, Джулия, не уверенная в целесообразности самой идеи, уже пожалела о том, что дала себя уговорить. Увидев, с каким маниакальным упорством переодетая Катрин следит за небольшим замком, где обитал Роберт, она подумала, что та отнюдь не выглядит счастливой, скорее страдающей.

— Я все испортила! — с безнадежной интонацией произнесла Катрин.

— Как ты можешь так говорить? — возразила Джулия. — Ты молода, тебе нет и двадцати! У тебя вся жизнь впереди. Скоро ты выйдешь из клиники, вернешься к актерскому ремеслу.

— Актерскому ремеслу… — в голосе Катерин сквозила насмешка. — Я неудачница. Моя карьера застряла на месте!

— Нужно с чего-то начать, Катрин! Это нормально, когда в начале сталкиваешься с трудностями. У большинства актрис все складывается так же. Секрет заключается в терпении, умении ценить даже самый малый шаг вперед. Потому что каждый этап что-то приносит тебе, дает урок.

— Тебе-то легко говорить, ведь ты преуспеваешь, ты известный психиатр! А я, что, если у меня так ничего и не выйдет и я никогда не стану популярной актрисой?

Джулия грустно улыбнулась. Ей вдруг захотелось довериться Катрин как подруге. Сестре.

— Мне тоже так казалось, в юности я рассуждала точно так же, как ты. Мне казалось, что учиться в университете сложно. Занятия медициной — это долго и нудно. И к тому же у меня не было денег. Мои родители жили вовсе не в таком доме, как этот, — сказала она, кивнув на богатый особняк Эллиотов. — На самом деле моя мать была домработницей в Хэмптоне, а отец шофером автобуса. Поэтому мне пришлось работать и учиться одновременно. Работать прислугой. Я сама себе была отвратительна! Я так уставала от идиотских шуток, от всех этих мачо, убежденных в своем мужском превосходстве. Параллельно с учебой я вкалывала сотню часов в неделю. И я говорила себе, что когда наконец стану врачом, получу диплом психиатра — вот это будет счастье…

— И ты была счастлива?

— Да, шесть месяцев. Когда я начала работать в клинике и мне выделили отдельный кабинет, я была счастлива. Когда я впервые получила зарплату — тоже. Я была так горда! В конверте лежал чек на сумму в двадцать раз больше того, что я зарабатывала, изводя себя поденщиной. К тому же я гордилась тем, что сумела окончить курс и получить диплом, ведь никто не верил, что мне это удастся. Мои родители милые, это правда, и теперь они горды, что я психиатр, но, когда я начинала, они упорно твердили мне, что не следует витать в розовых мечтах. Нужно устроиться секретаршей, выйти замуж как можно раньше, родить пятерых детей. Я их не виню, они ведь и правда считали, что так будет лучше, они не видели иной перспективы, и мои три сестры последовали их советам.

Катрин была потрясена. Неужели Джулия сталкивалась с теми же проблемами, что и сама Катрин, ведь у нее почти идентичная ситуация! Уход из семьи, родители, не верившие в ее талант и пытавшиеся во что бы то ни стало разубедить ее.

— Но, по сути, — снова заговорила Джулия, — все остается тем же самым. Став психиатром, я столкнулась с новыми проблемами. Это были проблемы с коллегами, начальством, пациентами — несмотря на все старания, они не всегда выздоравливают. Порой происходит такое, что начинаешь сомневаться в себе. — Помолчав, она спросила Катрин: — Неужели ты и правда полагаешь, что, став знаменитой актрисой, получая миллионные гонорары, ты будешь счастливее, чем сейчас?