Смертельно опасные решения - Кэти Райх Страница 75

Ответил Кит, из соседней комнаты до меня донеслись звуки смеха и добродушное подшучивание, затем тон разговора изменился. Хотя мне не удалось разобрать ни одного слова, по интонации я догадалась, что он огорчен. Голос Кита стал громче, в нем чувствовалась злость.

Через несколько мгновений Кит возник на пороге моей двери, не в силах скрыть охватившего его возбуждения.

– Пойду немного разомнусь, тетечка Темпе.

– На улицу?

– Да.

– С кем?

– Да так, одни ребята. – Улыбка не затронула глаз, одни губы.

– Не очень хорошая идея, Кит.

– Ох, черт, не начинай опять.

С этими словами он пулей вылетел в коридор.

– Что за дерьмо! – Я вскочила, но Кита уже и след простыл, когда я добралась до гостиной. – Дерьмо! – повторила я с удвоенной силой.

Я уже собиралась догнать его, когда снова зазвонил телефон. Подумав, что опять звонит тот человек, с которым только что разговаривал Кит, я схватила трубку.

– Слушаю! – выпалила я.

– Господи, Темпе. Может, тебе стоит записаться на какую-нибудь лечебную физкультуру? Ты становишься все более несдержанной.

– Где тебя черти мотают, Гарри?

– Великий мексиканский штат Халиско. Buenas noches… [30]

– Почему ты мне не рассказала о неприятностях Кита в Хьюстоне?

– Неприятностях?

– О таком пустяке, как задержание за хранение наркотиков? – Я уже почти кричала.

– Ах об этом.

– Об этом.

– Послушай, я не думаю, что Кит и впрямь виноват. Если бы не было этих маленьких дурочек с одутловатыми лицами, с которыми он постоянно зависает, он никогда бы не оказался втянутым в подобную ерунду.

– Но он оказался втянутым, Гарри. И теперь в полиции на него заведено дело.

– Ои ведь ни минуты не сидел в тюрьме. Адвокат Говарда вытащил его с испытательным сроком и при условии выполнения общественных работ. Темпе, этот мальчишка работал целых пять суток в приюте для бездомных, ел, спал там, сидел безвылазно. Думаю, благодаря этому опыту он действительно понял, каково приходится людям, которым повезло меньше, чем…

– Ты водила его к психиатру?

– Зачем? Это просто подростковый возраст. Теперь Кит перебесился, он в полном порядке.

– У него могла быть серьезная проблема.

– Да брось, он просто повелся с неподходящей компанией.

Сейчас больше всего на свете мне хотелось хорошенько приложить ее, меня просто распирала ярость. Как вдруг мне пришла в голову другая мысль.

– Кит что, освобожден условно?

– Да, и все. Поэтому я подумала, что не стоит тебя волновать из-за такого пустяка.

– На каких условиях его освободили?

– Что?

– Есть ли какие-нибудь ограничения, которых он должен придерживаться?

– Киту нельзя ездить на мотоцикле после полуночи. Для него это был просто удар в спину. О да! А еще ему не разрешается общаться с преступниками. – Она произнесла последнюю фразу с преувеличенным трагизмом, затем фыркнула. – Как будто он шатается по окрестностям с Бонни и Клайдом.

Способность Гарри закрывать глаза на то, что происходит прямо у нее под носом, никогда не переставала поражать меня. Она может сколько угодно разглагольствовать о комнатных растениях, но не имеет ни малейшего представления, как общаться с собственным сыном.

– Ты знаешь, чем он обычно занимается, с кем встречается?

– Темпе, ты ведешь себя так, словно мальчик собирается ограбить банк.

– Не в этом дело.

– Послушай, я больше не хочу говорить на эту тему. Никто не сравнится с Гарри в умении «больше не говорить на эту тему».

– Мне пора бежать, Гарри. – Наш разговор мало-помалу вылился в спор, и у меня не было ни малейшего желания его продолжать.

– Ладушки. Я просто хотела удостовериться, что у вас все в порядке. Буду на связи.

– Уж, пожалуйста, будь добра.

Я разъединилась и замерла на добрых пять минут, намечая план дальнейших действий. Ни один из вариантов не казался заманчивым, но, в конце концов, я решила, что следует делать.

Отыскав в телефонном справочнике нужный адрес, я схватила ключи и вышла из дома.

Машин на улице было немного, так что уже через двадцать минут я остановилась у ограждения на улице Онтарио. Заглушила двигатель и осмотрелась, чувствуя неприятное покалывание в желудке. Будь моя воля, я бы добровольно согласилась пережить с десяток подтяжек лица, а не сидеть сейчас здесь, собираясь заявиться туда, где меня совсем не ждали.

На другой стороне улицы находилась «Таверна гонщиков», втиснутая между салоном татуировок и мотомастерской. Живьем это место выглядело так же обшарпанно, как и на тех фотографиях с Китом, которые Клодель приносил мне на работу. Через оконные стекла, последний раз мытые в незапамятные времена, призывно светились неоном вывески, обещая «Буд-вайзер» и «Молсон».

Засунув в карман пиджака баллончик со слезоточивым газом, я выбралась из машины, заперла дверцу и перешла на другую сторону улицы. Грохотавшая внутри музыка столь сильно сотрясала здание, что даже асфальт под ногами слегка вибрировал. Открыв дверь, я утонула в клубах дыма, запахах пота и затхлого пива.

Внутри стоял вышибала, окинувший меня взглядом сверху донизу. Он был облачен в черную футболку: надпись «Рожденный умереть» на фоне черепа, распахнувшего челюсти в безмолвном вопле отчаяния.

– Дорогуша, – произнес он с вкрадчивыми мурлычущими интонациями, с вожделением уставившись на мою грудь. – Считай, я сражен.

У парня недоставало нескольких зубов, и всем своим видом он смахивал на члена общества анонимных душителей. Я решила не отвечать на его приветствие.

– Ты обязательно вернешься к Реми, когда будешь, готова увидеть нечто особенное, лапочка.

Он дотронулся волосатой ручищей до моего локтя, затем знаком показал, что я могу пройти.

Я двинулась мимо него, страстно желая уменьшить количество зубов Реми еще па пару-тройку резцов.

Помещение напоминало хижину где-нибудь в Аппалачских горах, лишь слегка усовершенствованную посредством установки стола для пула, музыкального автомата и телевизора, прикрученного к кронштейну в стене. С одной стороны тянулась барная стойка, с другой разместились кабинки. Оставшаяся часть была заполнена столиками. Внутри царил полумрак, освещаемый лишь рождественскими гирляндами, повешенными на баре и в передних окнах.