Высшая Справедливость - Алекс Оуэлл Страница 73

Последний месяц Брендона замучила лютая бессонница, грозящая перейти в хроническую. Легкие снотворные, которыми он обычно пользовался, помогать перестали. На работе он еще как-то держался, но к концу дня уже едва стоял на ногах. И тем не менее вечером Брендон всячески оттягивал отход ко сну, прекрасно зная, что впереди не спасительный отдых, а очередное мучение.

Увидев, что муж время от времени прикладывает руку к груди, Глория настояла на его визите к врачу. Брендон никогда на здоровье не жаловался и с большой неохотой выкроил день для экспресс-обследования, которое, впрочем, никаких серьезных отклонений не выявило. Несомненно, что недомогание его было связано с длительным переутомлением. Он и сам это понимал. Поэтому Глории не пришлось как обычно — месяцами — убеждать мужа в том, что необходимо брать отпуск.

Надо сказать, что с юности Брендон был легок на подъем. Свою родную страну он исколесил вдоль и поперек еще в студенческие годы. В дальнейшем — в том числе и по роду деятельности — ему неоднократно приходилось бывать в различных местах, часто далеко за пределами своего штата. Да и сейчас, едва подворачивалась возможность, он немедля отправлялся в путь.

Отпускá же — обычно недолгие — Брендон предпочитал проводить за границей. Его не привлекали ни роскошные пляжи на морских побережьях, ни горные вершины, ни девственные леса, ни дальние экзотические страны. Будучи урбанистом, то есть «человеком города», он и для отдыха выбирал крупные исторические центры, явное предпочтение отдавая Европе.

«Я „обозреваю ногами“», — любил повторять он.

Знакомство с каждым новым городом Брендон начинал с того, что долго бродил по улицам, окунаясь то в прошлое, то в настоящее, проникаясь заботами, печалями, радостями жителей, — только так, «на ощупь», мог он почувствовать дух города и навсегда запечатлеть его в своей памяти.

Путешествовать Брендон предпочитал с женой. И Глория, которой ничего не оставалось, как следовать за любимым мужем, с годами превратилась в такую же заядлую туристку-пешехода и не представляла уже, как можно отдыхать иначе.

Англия, Испания, Франция, Голландия, Греция… — казалось, не было уже ни одного государства на карте Европы, которое бы они не посетили. Но каждый раз, собираясь на отдых и раскрывая рекламный проспект, Брендон убеждался, что есть еще множество мест, куда хотелось бы съездить и где просто стыдно ни разу не побывать. Он обожал свежие впечатления, но были у него при этом и любимые уголки, которые очаровали однажды и с неизменной силой влекли к себе. Особенно много таких мест он находил в Италии. Последний раз Брендон был там несколько лет назад, но без жены. У Глории тогда возникли временные проблемы в связи с возрастной перестройкой организма, и врачи не рекомендовали ей менять климат. Поэтому той весной короткий тур по Италии они совершили вдвоем со Стивом. Венеция, Пиза, Неаполь, Рим, Флоренция… Кажется, это было уже так давно… а на самом деле каких-то пять или шесть лет назад…

…Перед статуей Давида в Галерее Академии ^[23] — он помнил — они долго стояли молча.

— Не видел ничего совершеннее, — проговорил наконец Стивен.

Брендон насмешливо улыбнулся в ответ — можно было ожидать, что он сейчас скажет: «Конечно, ведь это Микеланджело!» Но он вдруг произнес:

— А я видел, — и на вопрос в глазах друга пояснил: — Тебя в твои двадцать восемь…

— Ты мне льстишь, — смутился Стивен, — но все равно приятно. Похвала — влага живительная!