Тайный мессия - Дж. Р. Лэнкфорд Страница 72

Девочка по имени Ариэль бегом вернулась к Полу Джозефу:

– Вы совершенно уверены, что не хотите позволить Бабу вас осмотреть? Он вылечил меня после укуса черной мамбы!

– Если бы тебя укусила черная бабба, девчушка, тебя бы сейчас здесь не было, – сказал Гивн.

Пол Джозеф лишь покачал головой. Он не хотел оскорбить девочку заявлением, что никогда не подпустит к себе этого язычника Бабу. Очевидно, ни Зак, ни Ариэль не собирались никому рассказывать, как на самом деле он был ранен, а Зения уж наверняка не расскажет. Исходя из долгого знакомства с Бабу, Пол Джозеф знал, что тот никогда не разносит слухов – ни плохих, ни хороших, ни нейтральных. Но это было единственным достоинством старика. В остальном Бабу был опасным варваром.

Ариэль вздохнула:

– Я знаю, что мне, наверное, помог и Джесс, но я уверена, что Бабу – талантливый лекарь. А вдруг у вас сотрясение мозга или кровоизлияние?

– Какой таб еще Джесс? – ухмыльнулся Гивн.

Сигнальные костры бросали отблески на лицо девочки, и было видно, как она удивилась:

– А вы не знаете?

– Не знаем чего? – спросил Пол Джозеф.

– Он – Иисус. Он – клон.

Пол Джозеф и Гивн переглянулись и возвели глаза к небу.

– Помните клона? Девятнадцать лет назад доктор Феликс Росси создал клона с помощью ДНК с Туринской плащаницы.

– Ах это! – сказал Гивн.

– Так вот, Феликс – мой папа, – гордо заявила Ариэль, – поэтому я и знаю, что Джесс – настоящий клон.

– Тот мальчик-араб, который сидел в священном кругу, на самом деле считает себя Иисусом? – спросил Пол Джозеф, превозмогая головную боль. – И жители деревни в это верят?

– Конечно! – ответила Ариэль. – Они видели собственными глазами, что он может делать. Он – Иисус, и он вернулся, чтобы попытаться предотвратить конец света. Разве это не классно?

Пол Джозеф вздрогнул:

– И Зак Данлоп тоже в это верит?

– Конечно! – уверенно сказала Ариэль. – Вы и сами поверите, если побудете в священном кругу.

Пол Джозеф услышал шум двигателей в ночном небе, посмотрел вверх и увидел огни самолета. Жители деревни убрались с полосы и махали, пока самолет опускался и пока катил по земле, ориентируясь по разожженным кострам. Он жестко опустился на утрамбованную землю и, проехав по ней, остановился. Почти сразу самолет окружили дети, а взрослые наблюдали, но держались позади.

Из самолета поспешно вылезли Стив Харрис и благородный Махфуру. Пол Джозеф был им благодарен. Когда никто не смог поймать связь на мобильнике, они пешком пошли через джунгли, чтобы на дала-дала добраться до города, найти самолет и эвакуировать преподобного. Ни за что на свете он не смог бы идти сам.

Зения не говорила с ним после того происшествия на поляне, и, когда ей сообщили, что ее товарищи по путешествию покидают деревню, пусть и временно, она отказалась сюда прийти. И прекрасно. Что они с Зенией могли бы сейчас сказать друг другу?

Харрис и Махфуру подошли, чтобы помочь Полу Джозефу; Гивн, как обычно, держался позади.

– А где этот bliksem Нзури, фотограф? – спросил Гивн.

– Он сказал, что с него хватит Удугу, – ответил Харрис. – Мы можем ему доверять?

– Если он саб себе не враг – божеб, – ответил Гивн.

Пол Джозеф каким-то образом добрался до самолета, влез в него и страдальчески упал на первое же сиденье. Вскоре в самолет сели другие члены его группы, пилот что-то проворчал себе под нос, и они взмыли в лунное африканское небо.

Когда шасси втянулись, Гивн повернулся к остальным:

– Слушайте, вы, дубины! У нас броблеба. Та bakvissie сказала, что бальчишка считает себя Иисусоб и деревенские верят ебу.

– Bakvissie? – переспросил Пол Джозеф.

– Та глупая девчонка.

– Иисусом? – спросил Стив Харрис.

Пол Джозеф слушал, как Гивн объясняет, что сказала Ариэль. Девочка казалась весьма смышленой. Зак определенно не был тупым. Как же они могли поверить такой чуши?

Стив Харрис впервые утратил свою дипломатическую выдержку:

– Что будем делать? Если мы его не остановим, для «Амер-кан» все будет кончено. Не так ли, мистер ван дер Линден?

– Брябо в точку, – сказал Гивн. – Бока он таб, никто из них не будет вас слушать, бастор. Вы не бог.

– Да, не бог.

– Разве не божет кто-нибудь из вашего бравительства что-нибудь бредбринять? Разве тут нет нарушения закона? Какого-нибудь бовода для ареста? Соединенные Штаты и Танзания не богут сбасовать беред какиб-то бальчишкой!

Пол Джозеф вздохнул:

– Мы не можем его распять.

– Почебу же нет? – спросил Гивн. – Donder этого bliksem! В здешних джунглях все вребя гибнут люди.

Все откинулись на спинки сидений и уставились в звездную ночь.

Я не пошла на взлетную полосу вместе с остальными. Я хотела пойти, но Джесс предложил мне остаться и прогуляться с ним.

– Там опасно, милый? – спросила я, идя с ним рядом.

– На земле везде опасно, – сказал он, – хотя большинства опасностей легко избежать.

– Как?

Он улыбнулся знакомой улыбкой, которая говорила: «Ты знаешь сама это», и ответил:

– Не судите, да не судимы будете, поступайте с другими так, как вы хотели бы, чтобы поступали с вами, любите врагов своих, возлюбите ближнего, как себя самого. Учитесь спокойствию и знайте, что я – Бог.

– Это и вправду может быть так легко?

– Пойдем, Madre, – сказал он и, взяв меня за руку, повел по тропе за деревню – туда, куда мы обычно не ходили.

Я снова посмотрела на ночное небо, и у меня закружилась голова от его великолепия. Наверное, из всех чудес, какие я видела в Удугу, больше всего я буду скучать по этому. Нигде больше я не видала такого неба. В Африке легко верить в сотворение мира.

Джесс повел меня к домам Ватенде и приложил палец к губам, когда мы подошли ближе. Сперва я не могла разглядеть, что находится в центре участка, но потом увидела бамбуковую клетку, рядом с которой разговаривали двое мужчин и женщина. В клетке кто-то был, и я сперва подумала, что там заперли большого зверя, но нет – это оказался человек, женщина. Клетка была слишком мала, чтобы в ней можно было сидеть, поэтому женщина неуклюже растянулась на земле, одной рукой прикрывая груди, второй – интимные места, потому что была голой. Она подтянула колени к груди, пытаясь спрятаться в задней части клетки. Слезы тихо катились по ее лицу, и я видела, что она окровавлена. Как можно так обращаться с кем-то, тем более с красивой юной девушкой?