Кто не спрятался - Клер Макинтош Страница 71

— Мы его отпустили. — Келли не тратит время на экивоки.

— Что он сказал?

— То же, что и вам. Он увидел вас в метро, ему показалось, что вы испуганы. Сказал, вы все время оглядывались и нервничали.

— Он признал, что следил за мной?

— Сказал, что шел в гости к вашей дочери, поэтому вполне естественно, что у него был такой же маршрут. Когда вы бросились бежать, он испугался, что что-то случилось, и помчался за вами.

— Но почему он не подошел ко мне и не заговорил? Когда увидел меня в метро? Он мог бы подойти ко мне раньше.

— Похоже, он считает, что он вам не нравится, — поколебавшись, отвечает констебль Свифт. На мониторе Саймона отклеивается стикер, и я прижимаю его уголок пальцем. — Мы получили доступ к его телефону и ноутбуку, Зоуи, — он без каких-либо возражений предоставил нам все пароли. И, судя по предварительному анализу, ничто не связывает его с сайтом «Найдите Ту Самую». Отдел киберпреступлений проведет более тщательный анализ в ближайшую пару часов, и, безусловно, я вам сообщу, если мы что-то узнаем. — Она опять колеблется, и теперь ее голос звучит мягче: — Послушайте, Зоуи, я не думаю, что он как-то связан с веб-сайтом.

— Господи, что же я наделала! — Я закрываю глаза, будто так могу отгородиться от всей этой каши, которую заварила. — Дочка никогда меня не простит.

— Айзек с пониманием отнесся к возникшему недоразумению. Он знает, что в последнее время на вас многое навалилось. Мне показалось, что он предпочтет сохранить случившееся в тайне.

— Он не расскажет Кейти? Но почему?

Констебль Свифт вздыхает, и я слышу усталость в ее голосе:

— Может, он просто хороший парень, Зоуи.

Когда я просыпаюсь на следующий день, в доме царит тишина. В спальне необычно светло, и когда я отдергиваю занавески, то вижу, что все замело снегом. Дороги уже расчистили — городские службы и интенсивное дорожное движение дают о себе знать, — но мостовые и сады, крыши и машины перед домами покрывает светлая пелена, мягкий белый снег в пять сантиметров глубиной. Крупные снежинки пролетают за окном, устилая следы на тропинке.

Я целую Саймона в губы.

— Снег идет! — шепчу я, как ребенок, которому хочется поиграть на улице.

Улыбнувшись, он притягивает меня к себе.

Когда мы встаем, снегопад уже прекратился. У Джастина очередная долгая смена в кафе, а Кейти отсыпается после премьеры. Она оставила мне записку у чайника:

Мы собрали аншлаг! Самый полный зал за все время, говорит Айзек. Целую.

Он ей не сказал. Я медленно выдыхаю.

Нужно будет поговорить с ним. Попросить прощения. Но не сегодня.

— Когда у тебя собеседование?

— В два, но я подумал, что выйду утром и куплю пару выпусков этой газеты, чтобы подготовиться к собеседованию. Ты не против? Сможешь посидеть тут сама?

— Все будет в порядке. Кейти же дома. Устрою уборку, наверное.

В доме царит кавардак, стол, который мы накрывали только две недели назад, вернулся в свое привычное состояние хаоса. Прошлой ночью я выложила на него счета и чеки, выданные Грехемом, но не могу приступить к работе, пока все не уберу.

Саймон целует меня на прощание, и я желаю ему удачи. Насвистывая себе под нос, он открывает дверь, и я улыбаюсь.

Кейти просыпается около одиннадцати. У нее мешки под глазами, на щеках — следы грима, но она сияет.

— Это было потрясающе, мам! — Кейти берет у меня чашку чаю и идет за мной в гостиную. Пододвинув стул, она садится, поджав колени к груди. На ногах у нее огромные пушистые тапочки. — Мне ни разу не понадобилась помощь суфлера. А в конце кто-то в зале даже вскочил на ноги! Мне кажется, это был какой-то знакомый Айзека, но все равно.

— Значит, деньги за представление ты все-таки получишь?

— Точно. Правда, сначала придется заплатить за аренду театра, печать билетов и все такое.

Я молчу, думая, забрал ли уже Айзек свою долю.

— А ты почему не на работе? — вдруг осознает Кейти.

— Я на больничном.

— Мам, ты почему не сказала? Тебе не надо заниматься всем этим. Давай я заберу. — Вскочив, она отбирает у меня стопку документов, оглядывается и кладет их на стол. Какой-то чек слетает со стола и падает на пол.

— Это… не такой больничный. Грехем позволил мне некоторое время поработать дома, пока полиция не разберется с тем сайтом.

Мне приятно говорить о случившемся вот так, будто сайт — это какая-то мелочь. Это придает мне сил, как сказала бы Мелисса.

Нагнувшись, я поднимаю чек.

«Диетическая кола, £2.95».

Теперь я не знаю, выпал ли он из стопки Грехема или просто валялся у нас на столе. Чек пробит в заведении под названием «Эспресс-О!». Ужасное название для кафе, по-моему. Восторженное «О!» в конце кажется надуманным, какая-то дурацкая игра слов, как в той парикмахерской под названием «На всю голову» или в специализирующейся на салатах закусочной «Сруби зелени» на трассе Е-16. Я переворачиваю чек и вижу на обратной стороне цифры 0364, написанные незнакомым почерком. Пин-код?

Я откладываю чек в сторону.

— Оставь все это, солнышко, — говорю я Кейти, которая по-прежнему перекладывает на столе бумажки. Она явно хочет помочь, но толку от этого мало. — Будет легче, если я сама в этом разберусь. Так ничего не перепутается.

Кейти рассказывает о премьере: о том, как она волновалась, когда их вызвали на бис; о том, что в еженедельнике «Тайм-аут» напечатали положительный отзыв на пьесу, выставив ей рейтинг в четыре звезды, и так далее. Я тем временем убираю на столе, пытаясь разложить бумаги в правильном порядке. Этот процесс меня успокаивает, будто, наводя порядок у себя в доме, я обретаю контроль над собственной жизнью.

Я ни за что не попросила бы Грехема отпустить меня домой, и теперь благодарна ему за то, что он отправил меня на больничный. По крайней мере теперь я могу сидеть дома, пока полиция занимается расследованием. Хватит мне строить из себя сыщика. Пусть они, рискуя жизнью, выполняют свою работу, я же останусь дома, в безопасности.