Дальтоник - Джонатан Сантлоуфер Страница 71

— Я не ожидал такого интереса. Уже появились желающие.

— Желающие? — спросила Кейт.

— Да. Я уже завел список. На каждую картину два-три претендента.

Браун насупился.

— Мистер Блум, эти картины — вещественные доказательства. Они не для продажи.

— Понимаю, но, может быть, не сегодня, а… позже.

Одна из постоянных посетительниц галереи показала на один из натюрмортов:

— Херб, после закрытия я беру вот эту. У меня уже есть две в таком же духе. Так что смотреться будет потрясающе.

— Ладно, я включу вас в список очередников. — Блум многозначительно взглянул на Кейт: — Видите, что творится. — Затем прошептал Брауну: — Я продам их очень тихо. Никто не узнает. Полиция получит хорошие комиссионные. Поговорите с начальством. Может быть, согласятся.

— Нет, — ответили в унисон Кейт и Браун.

Невероятно худая женщина в кожаных брюках в обтяжку обвила длинной тонкой рукой плечи Блума.

— Просто не верится, что это работы настоящего убийцы. Действительно memento mori. [32]Но к сожалению, по цвету они не подходят к тем, что я купила у вас в прошлом году. И к медным вещам тоже.

— Не припомню, чтобы я продавал вам что-то из меди, — сказал Блум.

— Я привезла их из путешествия по Амазонии. Забыла названия племени. Потрясающие ребята. Впрессовывают скелеты младенцев в мягкую медь. Не знаю, как это у них получается, но смотрится великолепно. Конечно, это все незаконно, но умерших детей у них не хоронят, а используют вот так, для продажи. — Она скользнула пустыми глазами по картинам психа. — Херб, а у вас нет чего-нибудь его же, но в более темных тонах?

К Кейт наклонился Ники Перлмуттер. Мускулистый, спортивный, в черной футболке и превосходно сидящих черных джинсах.

— Гадкие некрофилы. Их заинтересовали картины маньяка. Клюшка для гольфа Джона Кеннеди, лента со свадебного платья Мэрилин — это уже не так круто. Им подавай скелеты детей, картины серийного убийцы. Я слышал, что Смитсоновский институт [33]купил для своего музея член Диллинджера. [34]Вот такую штуковину и я бы не прочь повесить у себя в гостиной.

— Опоздали. — Кейт чуть не рассмеялась, но удержалась, увидев молодого человека, только что вошедшего в галерею. Коп у двери подал условный знак. Парень остановился неподалеку. В широких зеркальных очках отражалась и картина, и лицо Кейт. Она скользнула рукой под черный блейзер, ухватив кончиками пальцев рукоятку пистолета. Парень явно вылил на себя слишком много одеколона.

Перлмуттер придвинулся ближе и оттеснил его к Грейнджу.

— Эй, приятель. — «Наодеколоненный» посмотрел на Грейнджа. — Тебе что, места не хватает?

На вид ему было лет двадцать пять. Высокий, худощавый, симпатичный.

— Неужели можно что-то увидеть, если смотреть на картины вот так? — спросила Кейт, улыбаясь.

— Как именно? — Он выпрямился и с любопытством взглянул на нее.

— В очках, — ответила она. — Ведь никаких цветов не видно.

Перлмуттер и еще несколько копов напряглись.

«Наодеколоненный» сдернул очки.

— Хоть так смотри, хоть эдак — все равно барахло.

— Вам не нравится? — спросила Кейт.

— Конечно, нет. Ужас какой-то.

Вряд ли псих стал бы так говорить о своих картинах. Но возможно, он хороший актер?

— А как цвет?

— Дрянь. — «Наодеколоненный» поморщился. — Я пришел сюда из любопытства. Захотелось увидеть картины настоящего психа, но, признаться, они разочаровали меня. — Он повернулся, встретился взглядом с Перлмуттером и водрузил темные очки на место.

— Не наш тип, — прошептала Кейт Грейнджу и Перлмуттеру. — Картины его не интересуют.

— А это не игра? — спросил Грейндж.

— Думаю, нет. К тому же он не моргает и не щурится. На запястьях никаких шрамов.

— Согласен, — сказал Перлмуттер, следя глазами за «наодеколоненным», — это не наш. Но все равно симпатичный.

— Так последите за ним еще какое-то время.

— Пожалуй.

Кейт двинулась в центр зала, внимательно оглядывая каждого посетителя. Еще один парень в темных очках в углу болтал с девушкой. Очевидно, она интересовала его больше, чем картины. Значительная часть посетителей была из списка гостей Блума. Пока ничего интересного.

Подошел Митч Фримен, они немного побеседовали. И тут в галерею вошел молодой человек. Не вошел даже, а как-то странно проскользнул. На лоб надвинута бейсбольная кепка, на глазах темные очки.

Кейт легонько толкнула локтем Блума.

— Он в вашем гостевом списке?

Галерейщик отрицательно покачал головой.

Молодой человек начал медленно обходить зал, внимательно рассматривая каждую картину.

На него уже обратили внимание все копы. Он полностью соответствовал приметам. Двадцать с лишним лет, светлые волосы, моргает.

Моргает!

Кейт быстро пересекла зал.

Два копа, «школьный клоун» и «крашеная блондинка», подошли к нему вплотную и по сигналу Брауна схватили за руки. Все произошло настолько быстро, что никто из присутствующих ничего не заметил.

Парня вывели на улицу.

— Отпустите меня, я ничего не сделал, — захныкал он. Голос мягкий и высокий, вроде бы с южным выговором. — Я не собирался воровать. Клянусь.

«Школьный клоун» прижал парня к кирпичной стене. Два копа из наружного наблюдения выскочили из автомобиля и пересекли улицу с пистолетами в руках. Агент, изображающий бездомного, за ними.

«Крашеная блондинка» защелкнула на запястьях парня наручники.

— Я ничего не сделал, — плаксиво повторил он.

— Фамилия и имя? — спросил Браун.

— Бобби-Джо Скотт.

Кейт заметила, что он сильно напуган.

— Как ты сюда попал, Бобби? — спросила она.

— Б-боб-б-би-Джо.

— Бобби-Джо. — Положив руку ему на плечо, она посмотрела на «школьного клоуна». — Отпустите его, пожалуйста.

— Давай рассказывай, — приказал Браун.

— Ч-что рассказывать, сэр?

— О себе. Все о себе.

— Я… я не знаю, что говорить. Я художник. Кое-что вырезаю из дерева. Понимаете? — По его щекам струились слезы.