Вилла Пратьяхара - Катерина Кириченко Страница 70

Я оборачиваюсь и удивленно поднимаю брови. В темноте этого, должно быть, не видно, но мне так проще. Я самодостаточна, спокойна, я не провела весь вечер в томительном ожидании, более того, я про них вообще забыла и теперь искренне удивлена.

— О! Уже вернулись? Быстро! Где были, что видели? — произношу я по-английски, пытаясь придать голосу необходимую долю рассеянного равнодушия.

Арно подходит первый.

— Принимай подругу. В целости и невредимости. Немножко, правда, подмокшую по дороге, но уже высохшую. В лодке ужасно штормило из-за ветра, и брызги залили нас с головой.

— Ой, это было невероятно ужасно, — подключается возбужденная Жанна. — Я думала, что умру со страха! Хорошо у нас было с собой пиво, и мы так и плыли: Арно держал меня, а я держала бутылку, постоянно прихлебывая из горлышка!

Я выдаю приторную улыбку:

— Ужасно за вас рада. Так вы, наверное, уже и поели где-то?

— Да-да! Ты не представляешь! Арно, оказывается, знает такие рестораны, где совершенно нет туристов! Никого вообще нет! — тараторит радостная Жанна. — Нам вынесли столик на улицу, типа в садик, там был какой-то ручеек, подсвеченный огнями, или озерко? — последнее обращено к Арно, рука Жанны при этом спокойно ложится на его плечо.

— Озерко, — говорит он, не скидывая ее руки.

— Да, значит, озерко. И в нем плавали огромущие такие рыбы, всех цветов, это просто нереально! И мы поели какую-то рыбу… Арно, как она называлась?

— Рэд снэппер.

— Да, вот, рэд снэппер. Арно все помнит. Слушай, короче это все невероятно!

Я киваю и ухожу в дом. Заворачиваю на кухню, включаю электрический чайник и присаживаюсь на табурет, сложив руки на коленях. Смотреть на их прощание сил уже нет. Обойдутся без меня.

Через минуту-две (быстро, значит, если и целовались, то коротко) Жанна заглядывает ко мне на кухню. Лицо ее светится от восторга, но губы бледные, значит, все-таки не целовались. Интересно, только я не в состоянии испытывать радость за подругу, или это общее место? Я поднимаюсь, поворачиваюсь лицом к раковине и начинаю перекладывать в ней посуду с места на место.

— Какая-то ты тухлая, — замечает Жанна. — Сделаешь нам чай?

Я киваю и бросаю в чашки два пакетика с мятным напитком.

— Дьявол!

Чайник почти вырвался из моих рук, и меня обдало выплеснувшимся из носика кипятком. Теперь у меня есть повод убежать в ванную за йодом, и заодно скрыть от подруги уже навернувшиеся на глаза слезы.

Овладев с собой, я через несколько минут возвращаюсь на террасу. Жанна уже вынесла туда дымящиеся и благоухающие мятой чашки и удобно устроилась, по-кошачьи свернувшись в клубок на моем кресле. Я придвигаю себе жесткий стул. Второго кресла у меня нет.

— Слушай, этот Арно довольно забавный персонаж, — замечает Жанна.

— Чем же он так забавен?

— Ну… — тянет Жанна. — А ты хорошо его знаешь?

— Ну так. Не очень.

— А я, как мне кажется, проникла в его душу. Это просто живая ходячая иллюстрация к Бегбедеру! Полный улет! Он мега-успешный адвокат, живет в Париже…

— Он больше не живет в Париже.

— Ну, что значит, не живет? Когда-нибудь ведь ему тут надоест и он вернется.

— Ему тут не надоест. Ты ничего не поняла.

— Не важно, что ты перебиваешь? Короче, он живет в Париже, у него квартира в самом центре, сейчас он ее сдает какому-то арт-директору. У него вид из окон на Сену, правда боковой, но какая разница?

— Жанн, тебе не кажется, что ты на жилье помешана? И с Рафиком у тебя тоже основным камнем преткновения были жилищные вопросы.

Жанна удивленно поворачивает ко мне лицо:

— Что-то ты раздраженная сегодня.

— Да? — Я изо всех сил пытаюсь взять себя в руки, но у меня ничего не получается. — Я, кажется, просто устала.

— А ты лампы свои рисовала?

— Рисовала.

— И как?

— Никак. А что, хочешь посмотреть?

— Если честно, то нет.

— Я так и думала. Расскажи, тогда, что ты еще узнала про Арно, а то тебя сейчас, кажется, разорвет на части.

Жанна настолько увлечена свежими впечатлениями, что даже готова не обращать внимание на мою грубость.

— Ну Бегбедер — и есть Бегбедер, я ж говорю. Весь из себя утомленный городами и людьми. Да и по фактам смотри. Во-первых, карьера и все такое, Париж… Во-вторых, это улетный красавчик…

— Ну, по-моему, он не такой уж и красавчик. У него толстые щиколотки и вообще кость не аристократическая, — замечаю я.

— О-о-ой! Не придирайся! Конечно, он красавчик!

— А шрам?

— А что шрам? Ты знаешь, откуда он у него?

Я отрицательно качаю головой.

— Ну вот и не говори. Он на мотоцикле разбился, гонял по серпантину в Монако.

— В Монако нет серпантина. Там обычные загруженные движением узкие дороги, и разогнаться на них совершенно невозможно.

— Ну, что ты хочешь сказать? Что он врет?

— Ну, может, не врет, но все сильно преувеличивает. Специально, чтоб очаровывать таких дурочек, как ты.

Я щелкаю зажигалкой и закуриваю. Дым упорно не желает выходить кольцами. Я бездарна, бездарна, абсолютно бездарна.

— Ты просто завидуешь. А мне он, кажется, действительно понравился. Я даже позволила себя немножко «очаровать», как ты соизволила выразиться. И потом, что мне терять? Из тебя компания скучная, а так — хоть он. Не зря же я сюда, в конце концов, приехала?

Я аккуратно стряхиваю пепел в ракушку, не отрывая от нее глаз.

— А что твоя влюбленность в Рафика? Уже кончилась? Стоило только ему разориться?

Жанна обиженно качает ногой.

— Вот только не надо делать из меня меркантильную стерву. Рафик — семейный человек, с четырьмя детьми. Что мне там ловить-то? К тому же он толстый как не знаю кто, и это все прогрессирует, чем больше стресса, тем меньше он ест, а от нерегулярного питания толстеют еще хуже, чем от переедания. Мы уже ничем таким заниматься не могли толком, пузо висит, ни в одной позе не подлезешь. Только женщина сверху, и мне это, если честно, уже надоело. Вечно я сама себя развлекай. Я все всегда сама. Сама его нашла, сама выходила, в божеский вид привела. Он одевался, как полный лох, ни в еде не разбирался, ни в чем вообще. Только знал свое, работал сутками и все. Это он умел. Но больше — никогда и ничего не умел. Я сама его обходила, сама соблазнила, сама все сделала, и после этого еще сама себя им трахать должна?! То ли дело француз. Он и ручку мне на лодке подал, и ресторан нашел, и про рыбу все знает, и комплименты говорит…

— И трахать тебя сам будет, в позиции мужчина сверху?