Пропавшая - Майкл Роботэм Страница 70

– С вами все в порядке? – осторожно интересуюсь я.

Она стучит по рулю.

– Вы кого-нибудь видите?

Все так же отстраненно Рэйчел стучит по рулю два раза.

– А сзади?

Снова два удара.

Я приподнимаюсь, борясь с судорогой в ногах. Мы стоим на зеленой улице, между двух больших перекрестков. Кроны деревьев бросают густую тень на припаркованные машины.

Рэйчел берется за ручку дверцы.

– Погодите!

– Я должна идти. Вы его слышали.

Он прекрасно знал весь маршрут, все расстояния. Либо он находится неподалеку, либо все было просчитано заранее. Могу ли я рискнуть и пойти с ней?

– Хорошо, возьмите выкуп и идите по улице. Когда найдете машину, отоприте багажник.

Она достает коробку из-под пиццы с заднего сиденья и открывает дверь. Свет в салоне выключен. При помощи ручного перископа я слежу, как Рэйчел удаляется от меня, и одновременно осматриваю улицу на предмет какого-либо подозрительного движения. Нажимаю кнопку рации.

– Оскар Сьерра, это Руиз. Рэйчел идет пешком. Смена транспорта. Будьте внимательны.

Рэйчел двигается от машины к машине, дергая дверцу, оказываясь все дальше и дальше от меня. Наконец я вижу, как в одной из машин загорается свет. Рэйчел садится в салон и берет новый мобильный телефон. Дверца закрывается, загораются фары. Сейчас или никогда.

Я выскакиваю из машины и бегу. Мои ноги настолько затекли и одеревенели, что непонятно, каким образом я еще могу передвигаться. Мостовая неровная, поскольку изуродована корнями деревьев, к тому же дефекты дороги трудно разглядеть в густой тени древесных крон.

Впереди от тротуара отъезжает «форд вектра». В последний момент, заметив меня в зеркале заднего вида, Рэйчел тормозит. Я открываю багажник и, тяжело перевалившись внутрь, тяну крышку вниз, пока она не опускается, придавив мне пальцы.

Мы снова двигаемся. Я свернулся калачиком, прижавшись щекой к нейлоновому коврику, и жду, когда мое сердце станет колотиться чуть спокойнее. Звук мотора, шуршание шин по асфальту – и больше мне ничего не слышно.

Нащупав на груди выпавший наушник, я вставляю его обратно и слышу, как Алексей что-то орет по-русски. Они не знают, за какой машиной ехать. С улицы выезжают две машины: «БМВ» поворачивает на юг по Фицджон-авеню, «форд вектра» – на север.

Они пытаются связаться со мной. Мне в грудь врезалась рация. Слегка приподнявшись, я достаю ее, но, нажав кнопку, не слышу никакого ответа. Наверное, я разбил ее, когда залезал в багажник.

Алексей не будет знать, за какой машиной ехать, пока обе не удалятся на достаточное расстояние и передатчик не укажет, в какой находится выкуп. Но тогда есть риск окончательно нас потерять.

Я ничем не могу помочь Алексею, поэтому сосредоточиваюсь и мысленно рисую карту северного Лондона, пытаясь рассчитать, где мы поворачиваем и в каком направлении едем. Минуты и мили проплывают мимо.

Когда машина подскакивает на ухабах, крышка багажника грозит открыться. Я поднимаю голову и смотрю в узкий просвет. Все, что я вижу, – светло-серый асфальт и горящие фары автомобилей.

Благодаря наушникам я в курсе дел Алексея и русского. Они перестали преследовать «БМВ» и теперь направляются к Килберну, полагаясь исключительно на сигнал передатчика в бриллиантах.

Перевернувшись на спину, я продолжаю удерживать дверцу багажника одной рукой, а второй провожу по стенке, пока не нащупываю лампочку и вывинчиваю ее из гнезда.

Несколько раз машина останавливается, а потом едет в обратном направлении. Либо Рэйчел заблудилась, либо они заставляют ее резко менять маршрут. Теперь мы двигаемся быстрее. Улицы совсем опустели.

Машина подскакивает на ухабе и неожиданно останавливается. Уже началось? Я вытаскиваю из кобуры пистолет и прижимаю его к груди.

– Эй, леди, помедленней. А то я подумаю, что вы угнали эту машину. – Мужской голос звучит насмешливо. Наверное, охранник, которому совсем нечего делать. – Вы заблудились?

– Нет, я ищу… ищу дом своей подруги.

– Я посоветовал бы вам не болтаться здесь, леди. Поезжайте-ка назад, как приехали.

– Вы не понимаете. Я должна ехать дальше.

Я почти слышу, как он обдумывает ее слова, словно ему нужен звонок другу, чтобы принять решение.

– Может, я недостаточно ясно выразился, – тянет он.

– Но мне надо…

– Держите руки на виду, – говорит он и обходит автомобиль, пиная шины.

– Пожалуйста, дайте мне проехать.

– А отчего такая спешка? У вас неприятности?

Поднялся ветер и гонит по дороге ржавые железки, откуда-то доносится лай собаки. Человек подходит к багажнику и, заметив, что крышка не закрыта, берется за нее обеими руками.

Когда он поднимает дверцу, я вытягиваю руку и упираю ствол пистолета в его промежность. У него отвисает челюсть, что способствует более глубокому дыханию.

– Вы срываете полицейскую операцию, – шиплю я. – Отойдите от машины и дайте леди проехать.

Он несколько раз мигает и кивает, а потом медленно опускает крышку. Когда машина отъезжает, я вижу, что он поднимает руку, как будто отдает честь.

Мы снова двигаемся быстро и, кажется, кружим по промышленной зоне. Рэйчел что-то ищет. Она съезжает с асфальта на землю и резко тормозит, убивая мотор.

В этой внезапной тишине я слышу ее голос. О чем говорит ее собеседник, я могу только догадываться.

– Я не вижу транспортный знак, – говорит она. – Нет, не вижу. – В ее голосе поднимается отчаяние. – Просто пустое место… Погодите. Теперь вижу!

Дверца открывается, и машина слегка покачивается. Я не хочу, чтобы она уходила. Она должна оставаться рядом со мной. Нет времени взвешивать возможности. Надеюсь, Алексей и русский догнали нас и заняли позицию.

Открыв багажник, я переваливаюсь через бортик, тяжело падаю и, тут же откатившись в тень, замираю, вжавшись лицом в грязный гравий.

Подняв голову через несколько секунд, я вижу Рэйчел в свете фар. Впереди прямо посреди пустыря стоит старый промышленный холодильник. Стальная дверь покосилась, она помята и поцарапана, но еще отражает свет. На холодильнике укреплен оранжевый дорожный знак.

Рэйчел идет к нему, спотыкаясь о битый кирпич и куски резины. Ее джинсы цепляются за моток проволоки, торчащий из земли. Она не глядя трясет ногой, освобождаясь, и подходит к холодильнику, который высотой почти с нее. Я вижу, как она протягивает руку, берется за ручку и открывает дверь. Из холодильника выпадает детское тело. Маленькое, почти игрушечное. Рэйчел инстинктивно вытягивает руки, ее рот открывается в безмолвном крике.

Я вскакиваю на ноги и бегу к ней. Это самые длинные сорок ярдов в моей жизни – мой горизонтальный Эверест, и я преодолеваю его, нелепо размахивая руками. Вероятно, о подобных моментах говорят: душа ушла в пятки. Рэйчел стоит на коленях и обнимает тельце. Она совсем ослабела. Просто выжата, как лимон. У нее в руках кукла размером с ребенка, с бежевым телом и конечностями, с лысой узловатой головой, распухшей и изношенной.