Последние записки красивых девушек - Линн Уэйнгартен Страница 7

Иду вслед за Джереми к дороге. Какого черта я тащусь за ним?

У меня такое ощущение, словно я во сне. «Этот парень тронулся умом с горя, – думаю я. – Может, не надо мне с ним идти. Может, лучше сразу уехать?» Но знаю: я так не сделаю.

Отпираю машину и сажусь за руль. Запираю замки.

Джереми дважды мигает фарами своей машины и медленно выезжает на шоссе. Я за ним.

Мы петляем по узким дорогам. Направляемся к дому Делии, только вместо того, чтобы подъехать со стороны фасада, Джереми резко сворачивает направо, поднимается на небольшую горку и въезжает в тупик, за которым начинается лес. Паркуется, я тоже.

С минуту сижу в безмолвной темноте, только желтеет круг света из окна чьей-то веранды. Закрываю глаза и прижимаю ладонь к груди. Я не появлялась тут больше года. А ведь когда-то приезжала сюда каждый день. Пожалуй, именно здесь был тогда мой настоящий дом.

Открываю дверь и вылезаю из машины. Джереми ждет меня. Гоню воспоминания прочь. Сейчас мне с ними не справиться.

– Надо пройти немного лесом, – тихо говорит он.

Ноги подкашиваются, меня охватывает страх. Точно знаю, что не хочу туда идти. Какого черта он собирается там показать? А что, если я не смогу этого вынести?

Джереми включает фонарик, подсвечивая путь тусклым голубым лучом. Молча ступает на газон между домами и скрывается среди деревьев.

Иду за ним. Скоро нас окружает кромешная тьма. Под ногами шуршат листья. Я тяжело дышу. Вдох, выдох, вдох. И тут я чувствую какой-то странный запах. Что это может быть? Сначала запах слабый, но когда мы выходим на просвет, он ударяет мне в нос со всей силой. Пахнет сгоревшим деревом и листвой, обгорелой резиной, расплавленной пластмассой, бензином. Натягиваю шарф на нос. Не помогает – вонь стоит страшная.

– Что это? – спрашиваю я.

Мы стоим на краю дворика за домом Делии. Джереми светит фонариком на остатки какого-то строения. Но при таком свете невозможно понять, что это было.

– Говорят, именно так она покончила с жизнью, – нарушает тишину Джереми.

– Как она… – Внезапно я вспоминаю: здесь раньше стоял сарайчик отчима Делии. «Он в нем напивается и отрубается», – сказала как-то Делия. И до меня доходит: передо мной все, что от этого сарайчика осталось – полстены, металлическая рама и куча сгоревших вещей.

Джереми поворачивается ко мне.

– Говорят, якобы так Делия себя убила. Сожгла себя заживо.

Мне не хватает воздуха. Запах гари у меня уже во рту. Ноги начинают дрожать.

– Вроде бы тут были дрова, жидкостью для зажигалок она облила их, а потом и себя. Ну и подожгла.

Чувствую, как у меня холодеет внутри. А в голове мелькают картинки: Делия в ловушке, вокруг нее все полыхает, ей страшно, она зовет на помощь. Нет, это уже слишком. Закрываю глаза.

Я стою на пепелище. Это не сон. Я не могу дышать. У Делии, такой смелой и отвязной, которая могла сказать любые слова любому человеку, могла сделать абсолютно все, пойти куда угодно, все-таки были свои страхи. На меня наплывают воспоминания: вот Делия пятится от костерка в ту ночь, когда призналась мне в этом. Помню, как она отшатнулась, когда рядом с ней один парень начал баловаться зажигалкой. А еще помню, однажды вечером, когда я осталась у нее ночевать, она сказала, что иногда ей снится один и тот же кошмар – будто все вокруг горит. «Если вдруг мне это опять приснится, когда ты будешь ночевать со мной, – сказала она, стискивая мои ладони, – дай слово, что непременно подойдешь и разбудишь меня».

Делия боялась только одного. Именно этого.

– Она никогда бы такого не сделала. – И в эту минуту понимаю, что говорю чистую правду.

Джереми кивает, поворачивается ко мне в темноте и говорит:

– Теперь ты знаешь, почему мне нужна твоя помощь.

Мы с Джереми сидим в моей машине. И меня снова начинают одолевать сомнения.

– Может, все-таки обратимся в полицию? – предлагаю я. – Давай скажем, что… – В голове у меня все перепуталось.

– Говорю тебе, они все это уже видели. Какой смысл идти в полицию, пока у нас нет для них ничего нового?