Гнев ангелов - Джон Коннолли Страница 7

— Нет. Но иногда расследование начинается с одного дела, а в процессе превращается совсем в другое, обычно потому, что некто с самого начала не пожелал сказать правду.

— Клиент?

— Бывало и такое.

— Я не собираюсь лгать вам, мистер Паркер.

— Приятно слышать, если только ваши слова не являются ложью.

— Пожалуй, наш мир негативно повлиял на ваш идеализм?

— Увы, я по-прежнему идеалистичен. Просто в латах скептицизма безопаснее.

— И мне не нужно, чтобы вы кого-то преследовали. По крайней мере, я так думаю. В любом случае не в смысле жестокой охоты. Хотя Эрни может со мной не согласиться.

— А не пытался ли мистер Сколлей отговорить вас от прихода сюда? — спросил я.

— Как вы узнали?

— Тонкости профессии. Он не слишком хорошо умеет скрывать свои чувства. Как, впрочем, и большинство честных людей.

— Он считал, что нам лучше помалкивать о том, что мы узнали. По его мнению, сделанного все одно не воротишь. И в любом случае ему не хотелось запятнать память брата или моего отца.

— Но вы не согласились.

— Произошло ведь какое-то преступление, мистер Паркер. Возможно, даже не одно.

— И опять-таки, почему бы не обратиться в полицию?

— Если люди постоянно будут обращаться в полицию, вы станете настоящим барменом, а по совместительству — частным детективом.

— Или частному сыщику вовсе не останется дел.

Эрни Сколлей вернулся из туалета. По пути он снял свою бейсболку и пригладил пальцами густую седую шевелюру. Догадавшись о возникших между ним и Мариэль разногласиях, я также мог с уверенностью сказать, что Эрни испуган. Как и Мариэль, хотя она лучше скрывала свой страх. Эрни Сколлей, последний из честных людей, но не безупречно честный, хотел умолчать о секретах брата. Он присмотрелся к женщине и ко мне, пытаясь понять, не обсуждали ли мы в его отсутствие то, чего не следовало.

— На чем мы остановились? — спросил он.

— Вы рассказывали о поляне, — ответил я.

Пол и Харлан глянули в сторону поляны. Мертвый олень лежал возле их ног, но исходивший от него страх еще витал в воздухе. Харлан покрепче сжал свою заслуженную винтовку; в обойме оставалось еще четыре патрона и столько же у Пола. Кто-то напугал зверя, быть может, привлеченный запахом его крови, и охотникам не хотелось встретить с пустыми руками, к примеру, медведя или, избави боже, горного льва. [3]Оба они слышали истории о возможном возвращении в эти леса больших кошек. Почти двадцать лет их никто здесь не видел, и друзья не горели желанием стать первыми очевидцами возвращения горных львов.

Обойдя тушу оленя, они направились к поляне. А когда приблизились, наконец почувствовали нечто странное: неожиданную сырость и резкий запах гниющих растений. Перед ними темнела гладь стоячей воды, такой темной, что она скорее напоминала деготь, чем жидкость, как по цвету, так и по вязкости. Заглянув в пруд, Харлан едва сумел разглядеть отражение собственного лица. Эта вода явно поглощала больше протонов, чем следовало, проглатывая лучи их фонариков и того тусклого света, что еще просачивался сквозь ветви деревьев, и почти ничего не отражая. Почувствовав, что теряет равновесие, Харлан отступил назад и наткнулся на Пола, стоявшего прямо за ним. Он пошатнулся и в какое-то мгновение едва не свалился в черный водоем. Казалось, сама земля дрогнула под ногами. Винтовка упала на землю, и Харлан инстинктивно замахал руками, точно птица, отбивающаяся от хищника. Пол сноровисто обхватил его торс и оттащил назад. Налетев на дерево, Веттерс привалился к стволу и обвил его руками в отчаянном любовном объятии.

— Я думал, мне конец, — отдышавшись, буркнул он. — Чуть не затянуло в эту черную жижу.

Нет, он не боялся утонуть — скорее уж задохнуться или принять иную жуткую смерть. Харлан был уверен, что никакие земные твари не обитают в этих черных глубинах. (Уверен? Почему уверен? Уверенным можно быть в том, что север есть север, а восток есть восток. Но такая уверенность здесь неприменима; в этом, по крайней мере, он убедился.) Но это не означало, что водоем пуст. От него исходил злорадный смрад, порождавший страх. Возникало ощущение, что нечто более могущественное, чем засасывающая сила этой воды, утащит в глубину, если упадешь в пруд. Харлан внезапно осознал царившую вокруг тишину. Он осознал также, что близится ночь, хотя звезды так и не появились в небе, а проклятый компас сломался. Они могли застрять здесь, а ему этого не хотелось, чертовски не хотелось.

— Мы должны уходить, — сказал Харлан. — Здесь гиблое место.

Вдруг он сообразил, что с тех пор, как они увидели пруд, Пол еще не произнес ни слова. Друг стоял к нему спиной, нацелив ствол винтовки в землю.

— Ты меня слышишь? — озабоченно спросил Харлан. — По-моему, нам лучше убраться отсюда. Неладно тут что-то. Проклятое местечко…

— Смотри, — тихо отозвался Пол.

Он отступил в сторону и, скользнув лучом фонарика по глади пруда, осветил берег. И тогда Харлан увидел то, от чего онемел Пол.

На берегу громоздилась необычная преграда, хотя лес сделал все, чтобы скрыть ее очертания. На первый взгляд казалось, что впереди лежит ствол упавшего дерева, гораздо более могучего, чем стоявшие вокруг собратья, но из-под листвы выступала часть крыла, и в луче фонаря блеснула металлом также часть фюзеляжа. Ни один из друзей особо не разбирался в самолетах, но они сообразили, что перед ними маленький двухмоторный турбовинтовой летательный аппарат, лишившийся во время падения наряду с большей частью крыла и винта с правого борта. Он лежал на брюхе на северном берегу пруда, уткнувшись носом в ствол большой сосны. Лесная поросль скрыла путь падения самолета, да и само судно постаралась припрятать. Друзья опасливо медлили, с удивлением осознавая, что самолет почти полностью зарос зеленью. Корпус обвивали плети лиан, вокруг возвышались папоротники и теснились кусты. Словно сама земля медленно поглощала добычу: самолет изрядно провалился вниз, уже исчезла нижняя часть двигателя левого борта.

«Должно быть, эта штука пролежала здесь не один десяток лет», — подумал Харлан. Однако проступавшая из-под зелени надземная часть мотора вовсе не выглядела старой. На нем не было видно никакой ржавчины и следов заметных разрушений.

Перед кончиной, открывая тайну своим детям, Харлан скажет, что ему показалось, будто лес заглатывал упавшее судно и вскоре, учитывая скорость просадки почвы и буйного роста зелени, мог полностью вобрать его в себя.

Пол направился к месту крушения. Оторвавшись от дерева, Харлан последовал за ним, стараясь держаться подальше от пруда. Сколлей проверил землю вокруг прикладом винтовки, но почва оказалась твердой, а не топкой.