Не тронь гориллу - Сандроне Дациери Страница 7

Мораль басни: обладая терпением, со временем привыкаешь ко всему, а уж терпения мне было не занимать.

Повзрослев, я повстречал кое-кого, кто любит меня таким, каков я есть. И что еще удивительнее – любит нас обоих, а это дорогого стоит.

Среди всех неудобств, которые причиняло мое состояние, обязанность смотреть видео была не из самых серьезных. Поэтому, сделав над собой усилие, я впитывал информацию, которую озвучивал с экрана мой Компаньон. Оказалось, что он долго беседовал с Вале, после чего в поисках информации навестил своих «экспертов по финансовым воротилам (жуликам)». Сопоставив эти сведения с тем, что я уже узнал непосредственно от моего клиента, я составил ясную картину – что меня ожидало через несколько дней.

Пункт первый: вилла, где будет проходить праздничная вечеринка, располагается на окраине Милана. Окраины я знал плохо, так что место мог разве что вообразить – в некоем пункте своей ментальной топографии, с разбросом от Брианцы до бесконечности. Построенная в конце прошлого века вилла, которую покойный папаша моего клиента назвал «Охотничий домик», на мой взгляд, больше походила на мавзолей.

Второе: Паоло Гардони был единственным наследником значительного состояния, накопленного усопшим путем спекуляций недвижимостью. Однако он не имел полного контроля над семейным бизнесом, находящимся в еще крепком кулаке его матери.

– Мать зовут Роза Гардони, – уточнил мой Компаньон. – Она уже давно в пенсионном возрасте, но продолжает принимать стратегические решения. Ходят слухи, что именно она тот самый «серый кардинал», которому ее муж обязан своим предпринимательским успехом. Трудно сказать, правда это или нет, но, согласно моим источникам, она до сих пор управляет делами фирмы. И неплохо справляется с этим.

Третье: Гардони был женат, затем овдовел по естественным причинам и вновь женился. Его теперешняя жена, Кларетта, какое-то время работала моделью, без особого успеха, но у нее был отличный нюх на хлеб с икрой, почему ей удалось захомутать Паоло Гардони и заставить его прервать многообещающую карьеру донжуана. От первого брака у него осталась дочь, шестнадцатилетняя подружка зверопанков – Алиса.

– Как считают родители, – замялся на секунду мой Компаньон, – у дочурки… гхмм… не все в порядке с мозгами. – Его губы скривились в ухмылке, какую он использовал в качестве дружеской улыбки. – Если, как я предполагаю, ты смотришь эту запись, сделанную вчера вечером после твоей встречи с будущим клиентом, которая, надеюсь, прошла хорошо, знай, что Валентина ничего тебе не сказала об этом, чтобы не потревожить твою… чувствительную душу, и поручила мне сделать это. Гардони был откровенен с ней по телефону, сообщив, что у Алисы недавно случился нервный срыв. С тех пор ее родители решили нанять сиделку для постоянного ухода, и, что весьма вероятно, ты ее не увидишь, так что не забивай себе голову дурацкими мыслями.

– Какими еще мыслями? – задал я вопрос экрану.

– Удачной работы! – Компаньон подмигнул, словно видел меня. – Привет, привет!

Физиономия Компаньона исчезла, сменившись кадрами старого каратистского фильма. Кляня «Святое семейство», которое, как я подозревал, держало сторону моего Компаньона и моей подружки, заставляющих меня работать, я с такой злостью выключил телевизор, что хрустнул пульт.

«Чувствительная душа»… Какого черта! Как будто сам без греха!

Я вынул кассету и почувствовал солидарность с несчастной Алисой. Мы, чокнутые, должны помогать друг другу: я бы увез ее отсюда, мы бы поженились и на наследство ее папаши открыли бы образцовый дурдом.

Шестнадцать лет. Я попытался вспомнить, что в ее возрасте чувствовал я, потрясаемый гормональными и душевными бурями, но этот отрезок жизни завалился в памяти куда-то слишком глубоко. На поверхности остались только кошмары тех лет: привидения в белых масках со скальпелями в руках, которые, едва я засыпал, являлись ко мне с незваными визитами.

Они постоянно присутствовали в моих снах вплоть до дня праздника на вилле Гардони. После чего уступили место новому кошмару, который не заставил себя ждать.