Тринадцать часов - Деон Мейер Страница 7

— А что я такого сказал? — с невинным видом спросил толстяк, косясь на патологоанатома. — Все так и было на самом деле…

— Надо было говорить не «сиськи», а «грудь», — наставительно заметил Джимми.

— Но ведь тот тип сказал…

— А почему Йост просто не прихлопнул его?

— Вот и мне интересно. Он так поставил подножку Джону Лому, что у того зубы повылетали…

— Что за Джон Лом? — спросил Вуси.

— Вуси, какой же ты темный! Лом — крайний нападающий новозеландской сборной, громадный, как дом! Когда Йост прорывает линию обороны, уходит в прорыв, он прет как танк, но не может врезать типчику, который оскорбляет его жену… точнее, ее… это самое… грудь.

— Пошевели мозгами! Что ему, по-твоему, делать — подать в суд, что ли? Адвокат того типчика выложит перед судьей пачку журналов «Ты» и заявит: «Ваша честь, вот, взгляните сами, на каждом снимке она вся как на ладони, сверху и до пупа». Не надо быть гением, чтобы понять: после такого вся страна будет обсуждать прелести твоей жены, как если бы они принадлежали им.

— Все правильно. Но все равно, говорю тебе, ее имя произносится «Амор».

— Ничего подобного!

— Ты, наверное, путаешь ее с Аморе Беккер, женщиной-диджеем!

— Нет, не путаю. Я тебе одно скажу: лично я не позволил бы своей жене разгуливать в таком виде.

— У твоей жены не самые красивые сиськи на свете. Если бы они у нее были, если бы она выставляла их напоказ..

— Вы там всё? — спросил Бенни.

— Остались дорожка и стена, — ответил Джимми, вставая.

Вуси подозвал фотографа.

— Когда будут готовы снимки?

Молодой курчавый фотограф неопределенно пожал плечами:

— Посмотрим, как получится.

Не давай ему спуску, подумал Гриссел. Вуси же только кивнул.

— Ну уж нет, — не выдержал Гриссел. — Ее портрет нужен нам до восьми. Это не обсуждается.

Раздраженный фотограф отошел к стене. Гриссел посмотрел ему вслед с отвращением.

— Спасибо, Бенни, — тихо сказал Вуси.

— Вуси, не будь слишком мягкотелым.

— Знаю…

После затянувшейся паузы Вуси спросил:

— Бенни, может, я что-то упустил?

Гриссел понизил голос и, стараясь не обидеть молодого детектива, напомнил:

— Рюкзак. Должно быть, ее ограбили. Деньги, паспорт, мобильный телефон…

Ндабени быстро сообразил, что к чему.

— Думаешь, рюкзак где-то выкинули?

Гриссел понял, что не в силах стоять в стороне. Он бросил взгляд за ограду. На тротуаре скапливалось все больше зевак.

— Вуси, рюкзаком займусь я. Кстати, и муниципалы разомнутся — не все же им стоять на одном месте.

Подойдя к ограде, он обратился к стоящим за ней полицейским:

— Кто здесь главный?

В ответ муниципалы только переглянулись.

— Этот тротуар наш, — заявил цветной полицейский в нарядном мундире, увешанном непонятными значками. Фельдмаршал, не меньше, мрачно подумал Гриссел.

— Ваш?

— Совершенно верно.

Гриссел понемногу закипал. Ему было что сказать о муниципальной полиции в целом, о том, как паршиво они регулируют движение… На дорогах отсутствуют всякие законы! Сдержавшись, он ткнул пальцем в констебля ЮАПС:

— Перекройте участок тротуара, отсюда вон до того места. — Он махнул рукой, определяя нужное расстояние. — Если кто-то хочет поглазеть, пусть стоят на другой стороне улицы.

Констебль покачал головой:

— У нас нет заградительной ленты.

— Так достаньте!

Констеблю явно не хотелось этого делать, но он развернулся и скрылся в толпе. Слева не без труда приближалась карета скорой помощи.

— Это наш тротуар, — упрямо повторил муниципал.

— Вы здесь главный? — спросил Бенни.

— Да.

— Как вас зовут?

— Джереми Урсон.

— Значит, тротуары находятся в вашем ведении?

— Да.

— Прекрасно, — сказал Гриссел. — Проследите, чтобы «скорая» остановилась здесь. Вот именно, здесь. Далее, прочешите все улицы и переулки в радиусе шести кварталов. Осмотрите все мусорные контейнеры, все сточные канавы и щели, понятно?

Муниципал смерил его долгим взглядом. Возможно, прикидывал, что будет, если он откажется выполнять приказ, наконец, с кислым видом кивнул и начал отрывисто выкрикивать команды своим подчиненным.

Гриссел вернулся к Вуси.

— Взгляните-ка! — окликнула их патологоанатом, сидящая на корточках рядом с трупом.

Оба подошли к ней. Та пинцетом отогнула ярлычок футболки, в которой была убитая девушка.

— Индианаполис. — Доктор Октябрь смерила детективов многозначительным взглядом.

— И что это значит? — не понял Вуси Ндабени.

— По-моему, она американка, — ответила доктор Октябрь.

— Ах… твою мать! — вырвалось у Бенни Гриссела. — Вы уверены?

Услышав ругательство, Тиффани Октябрь изумленно раскрыла глаза. О ее реакции свидетельствовал и холодный ответ:

— Вполне уверена.

— Беда, — сказал Ндабени. — Большая беда!