Заговор Кассандры - Роберт Ладлэм Страница 7

— Джон!

Короткий вопль Данко заглушила громкая очередь, выпущенная в упор. Миновав столик Данко и Смита, карабинеры развернулись, из стволов их автоматов брызнуло смертоносное пламя, пронизывая тело Данко.

Энергия выстрелов была такова, что пули отбросили русского на спинку кресла и повалили навзничь.

Не успев до конца осознать происходящее, Смит метнулся в сторону платформы с роялем. Вокруг него пули вспарывали землю и дерево. Пианист совершил роковую ошибку, попытавшись встать на ноги. Автоматные очереди разорвали его пополам. Томительно тянулись секунды. Смиту было трудно поверить, что убийцы действуют совершенно безнаказанно столь долгое время. Он лишь сообразил, что рояль, глянцевый черный корпус и белые клавиши которого были разбиты в щепы, спас ему жизнь, поглотив энергию очередей, выпущенных из армейского оружия.

Убийцы были профессионалами: они понимали, что задерживаться дольше нельзя. Спрятавшись за опрокинутым столиком, они сняли полицейские куртки. Под ними оказались серо-коричневые плащи. Из карманов появились рыбацкие шапочки. Воспользовавшись замешательством, воцарившимся среди зевак, убийцы метнулись к зданию кафе. Вбегая в дверь, один из них крикнул:

— Они расстреливают всех подряд! Ради всего святого, вызовите карабинеров!

Смит поднял голову в тот самый миг, когда убийцы смешались с визжащей толпой завсегдатаев. Он оглянулся на Данко, лежавшего на спине. Его грудь была разорвана выстрелами. Смит, утробно рыча, выскочил из-за платформы и, действуя локтями, пробился к кафе. Толпа отнесла его в сторону служебного входа и аллеи, проходившей позади здания. Хватая ртом воздух, Смит лихорадочно осматривался по сторонам. Слева мелькнула серая шапочка, скрываясь за углом.

Убийцы отлично знали местность. Они пробежали по двум петляющим аллеям и оказались на берегу узкого канала, в котором покачивалась гондола, привязанная к столбику. Один из преступников прыгнул внутрь и схватил весло, другой отвязал веревку. Секунду спустя они уже мчались по каналу.

Тот, что был с веслом, прекратил грести, чтобы зажечь сигарету.

— Дельце — проще простого, — заметил он.

— Слишком простое, за двадцать-то тысяч долларов, — отозвался другой. — Но мы должны были прикончить и второго. Коротышка-швейцарец сказал совершенно ясно: объект и всякий, кто будет с ним.

— Баста! Мы выполнили задание. И если коротышка хочет...

Его голос заглушил крик гребца:

— Вот он, дьявол!

Второй повернулся и посмотрел в сторону, куда указывал его партнер. При виде спутника жертвы, бежавшего вдоль канала, у него отвалилась челюсть.

— Пристрели этого сукина сына! — рявкнул он. Гребец вынул крупнокалиберный пистолет:

— С удовольствием.

Смит увидел, как поднялась рука гребца, увидел, как дрогнул пистолет, когда качнулась гондола. Он понял, каким безумием с его стороны было пуститься в погоню за вооруженными убийцами, не имея для самозащиты ничего, кроме ножа. Однако вид погибшего Данко несло его ноги вперед. До гондолы оставалось менее пятнадцати шагов, и он продолжал ее настигать, потому что стрелок никак не мог поймать его на мушку.

Десять шагов.

— Томазо!

Стрелок по имени Томазо мысленно пожелал своему товарищу заткнуться. Сумасшедший, бежавший за ними, приближался, ну и что из этого? Ясно, что у него нет оружия, иначе он уже пустил бы его в ход.

Потом он заметил некий предмет, видневшийся из-под дощатого настила гондолы. Что-то вроде батарейки, разноцветные провода... аппарат из тех, которыми он и сам нередко пользовался.

Взрыв прервал испуганный вопль Томазо. Гондола превратилась в огненный шар и взмыла в воздух на десять метров. На мгновение канал заволокло черным едким дымом. Прижавшись к кирпичной стене стекольной фабрики, Смит не видел ничего, кроме вспышки, но почувствовал запах обгорелого дерева и плоти, как только те начали падать в воду.

* * *

Среди страха и растерянности, воцарившихся на площади, спокойствие сохранял только человек, укрывшийся за колонной, которую венчал один из гранитных львов Св. Марка. На первый взгляд человеку было за пятьдесят, однако, возможно, он выглядел старше своих лет из-за усов. Он был одет в клетчатую спортивную куртку французского покроя с желтой розой в петлице. Его шею укутывал пестрый шарф. Невнимательный наблюдатель принял бы его за франта, возможно, за научного сотрудника либо щеголеватого пенсионера.

Однако его быстрая реакция разрушала это впечатление. Над площадью еще не утихло эхо выстрелов, а он уже двинулся в сторону убегающих преступников. Ему предстояло выбрать — бежать ли за ними и за американцем, который их преследовал, либо подойти к раненому. Он не колебался ни секунды.

— Пропустите меня! Я врач!

Объятые ужасом туристы сразу подчинились, услышав его безупречную итальянскую речь. Мгновения спустя он опустился на колени около пронзенного пулями тела Юрия Данко. Ему хватило одного взгляда, чтобы понять, что тому уже никто не поможет, разве что всевышний. Тем не менее он приложил два пальца к горлу умирающего, словно пытаясь нащупать пульс. Одновременно он запустил вторую руку за лацкан пиджака Данко.

Прохожие мало-помалу приходили в себя и начинали озираться вокруг. Они присматривались к мужчине, некоторые подходили вплотную. При всем их равнодушии и замкнутости у них могли возникнуть вопросы, которых тот предпочел бы избежать.

— Эй вы! — отрывисто бросил он, обращаясь к молодому человеку, похожему на студента колледжа. — Подойдите и помогите мне. — Он схватил “студента” за руку и заставил его стиснуть ладонь Данко. — Сожмите... я сказал, сожмите!

— Но он мертв! — заспорил “студент”.

— Идиот! — рявкнул “врач”. — Он жив, но умрет, если не будет ощущать близость человека.

— Но вы...

— Я отправлюсь за помощью. А вы оставайтесь здесь! “Врач” протиснулся сквозь толпу, сгрудившуюся вокруг убитого. Он не обращал внимания на глаза окружающих, старавшихся поймать его взгляд. Подавляющее большинство очевидцев даже в самых благоприятных условиях не способны запомнить что-либо существенное. А в этой обстановке едва ли хотя бы один человек сумеет точно его описать.

Послышались первые звуки полицейских сирен. Минуту спустя площадь будет оцеплена и занята карабинерами. Они перепишут свидетелей и будут допрашивать их несколько дней кряду. “Врач” ни в коем случае не должен был попасть в облаву.

Уклоняясь от столкновения с полицией, он торопливо зашагал к мосту Знаков, пересек его, миновал лотки торговцев сувенирами и футболками и проскользнул в вестибюль отеля “Даниели”.

— Добрый день, герр доктор Гумбольдт, — приветствовал его консьерж.

— Здравствуйте, — отозвался мужчина, который не был ни “доктором”, ни “Гумбольдтом”. Весьма немногочисленные знакомые и близкие называли его Питером Хауэллом.