Жизнь и одни сутки - Алексей Мерцалов Страница 7

Саня вышел на ринг и увидел в противоположном углу своего соперника. Тут в пору было бы обматерить давешнего коллектора, который обещал легкий бой. Ведь в противоположном углу ринга возвышался перекачанный здоровяк под два метра ростом.

Саня хотел уже было отказаться от этой авантюры, в которой ему не светило ничего кроме гибели, однако в этот момент громогласно заговорил Сэм:

– А теперь, друзья, вы увидите нечто особенное! Вашему вниманию представляю поединок между ударником и борцом! По правилам этого поединка первый может только бить, а второй только бороться!

«Ну все, мне конец», – мысленно простонал Саня, чувствуя себя обманутым и уже заранее убитым. Его палач тем временем разминался и хищно глядел на свою жертву.

– Итак, начинаем! – завизжал Сэм почти в эйфорической истерике. Кажется, он был счастлив, что отправил Евлантьева на верную смерть.

«Сука, за что?» – мысленно спросил его Саня, но подлец-распорядитель уже выбрался с ринга и направился к барной стойке. Ну конечно, за смерть Сани можно и выпить.

А судья в мятой белой рубашке тем временем вышел на центр и обратился к здоровяку:

– Боец, ты готов?

– Всегда готов! – прорычал верзила.

Тогда судья повернулся к Сане и задал тот же вопрос.

– Готов?

– Сдохнуть?

– Что?

– Да готов, готов.

Тогда судья дал отмашку, и бой начался. Ну, вернее, не бой, а догонялки, ведь здоровяк, гонимый воплями публики, бросился прямиком на Евлантьева, словно взбешённый бык, а Саня, будто пьяный тореадор, кинулся прочь, спотыкаясь на каждом шагу.

Он понимал, что победить этого громилу не сумеет. Для начала было бы неплохо выжить.

Борец наступал на него, скалился и пытался выбрать момент, чтобы сблизиться. Очень скоро Саня оказался зажатым в угол и понял, что пора действовать, ведь убежать уже никак не получится.

Из всех уроков рукопашного боя Саня запомнил только одну комбинацию ударов – так называемую «двойку». То есть два прямых удара, один левой, другой правой. Ничего сложного, главное – точность и скорость.

Саня понимал, что этой комбинацией он только рассмешит своего грозного противника, однако других приемов он не знал. А потому сделал короткий шаг навстречу громиле и, целясь в челюсть, нанес два быстрых удара. Один за другим кулаки Евлантьева врезались в подбородок здоровяка. Тот всхлипнул, покачнулся и рухнул на канвас, издав грохот, подобного которому не было со времен взрыва в Нагасаки.

Публика взорвалась ошеломленным гулом, судья изумленно склонился над поверженным бойцом, но больше всех удивился Саня, который и не подозревал, что способен на нечто подобное.

Глядя, как люди вокруг кричат и аплодируют, Евлантьев задался вопросом: а не построить ли карьеру в боях, раз уж у него наметились такие способности? Это всяко лучше, чем стучать пальцами по клавиатуре в офисе. Зарплата больше, хлопот меньше, и престиж какой-никакой. Глядишь, и люди уважать начнут.

Погрузившись в размышления, Саня опомнился, только когда толпа начала орать еще яростнее. Евлантьев обернулся и узрел перед собой уже вставшего на ноги громилу. Его выбитая челюсть слегка съехала к подбородку, словно у Щелкунчика в сказке, однако глаза полыхали совсем не сказочной злобой.

– Тгы похойник! – промямлил он и кинулся Сане под ноги. В мгновение ока Евлантьев оказался в горизонтальном положении, а затем почувствовал, как громила обхватил сзади его шею. Так в обнимку они лежали несколько секунд, а затем Саня начал стремительно терять воздух. Было невероятно трудно выдерживать давление ракообразной клешни противника, сжимающей его горло. Корчась от напряжения, Саня почувствовал себя тюбиком, из которого сейчас выдавят всю зубную пасту. А довершало ужасную картину омерзительное сопение противника и гадкий запах его пота.

– Сдаешься? – вскричал судья, неожиданно появившись перед Саней.

Евлантьев попытался кивнуть или постучать, однако рука громилы сжимала его шею так сильно, что он не мог пошевелиться. Саня почувствовал, что теряет сознание и принялся отчаянно моргать, извещая о своей капитуляции. Слава богу, судья оказался не слишком тупой. Бой был мгновенно остановлен, а подвального душителя наконец оттащили от обессиленного и несчастного Евлантьева.

Он не помнил, как сошел с ринга и вернулся в раздевалку. Также не помнил, как переоделся, и, устало переставляя ноги, направился к барной стойке. Зато в памяти отчетливо зафиксировался разговор с распорядителем:

– Когда мне заплатят мои деньги?

На лице Сэма появилось недоумение.

– Какие деньги?

– Гонорар за бой.

– Ты же проиграл, приятель. А мы платим только за победу. Кстати, это не мы тебе, а ты нам должен. Но не волнуйся! В знак доброй воли мы не возьмем с тебя деньги за аренду экипировки. Можешь идти.

Саня прекрасно помнил, что подписывался совсем на другие условия. Однако он был так изнеможён, что не имел ни сил, ни желания спорить. Устало передвигая ноги, он вышел из проклятого подвала и с трудом забрался в свою машину. Весь день насмарку!

⁂

Вскоре появилась еще одна проблема. Уже на подъезде к дому у «ауди» закончился бензин, а денег на заправку не было. Как и не было денег на еду, на квартплату, на кредит и ипотеку. Впервые за долгое время Евлантьев почувствовал, что уровень неудач, скопившихся в его жизни, превысил все возможные и невозможные пределы.

И тут пальцы сами собой нащупали в кармане визитку. «Господин Небес» обещал работу и большие деньги. И если это правда, в таком случае можно простить незнакомцу его дурковатость.

Саня набрал козырный телефон, в котором семерок и девяток было больше, чем на автомобильном номере депутата Госдумы. Абонент ответил сразу же.

– Слушаю.

– Здравствуйте. Это Александр Евлантьев. Мы с вами виделись в букмекерской конторе, и вы предложили мне работу. Знаю, вы просили звонить только ночью, но по ночам я обычно сплю.

– Надумали? – холодно осведомился Незнакомец.

– Пожалуй. Хотелось бы услышать ваше предложение.

– В таком случае через час подъезжайте к театру на Таганке. Там вас встретят.

Затем Незнакомец, не дожидаясь ответа, разъединился.

Чтобы успеть на Таганку, нужно было выходить сию минуту, поэтому Евлантьев бросил машину прямо на обочине и направился к марьинскому метрополитену. Денег на проезд не осталось, поэтому он прошел вслед за сухонькой старушкой. Она шла так медленно, что Сане пришлось слегка подтолкнуть ее, чтобы не застрять на турникете. От легкого тычка бабушка выронила сумку и, дико матерясь, рухнула на пол. Но Саня поступил как истинный джентльмен: извинился, поклонился и даже не украл ни рубля из пенсии, которая рассыпалась по всей лестнице, выскочив из бабкиной сумки.