Змеи в ее голове - Пьер Леметр Страница 7
Змеи в ее голове - Пьер Леметр читать онлайн бесплатно
— Как вы себя чувствуете?
В последнее время Мсье стал меньше жаловаться. С появлением новой сиделки он начал больше двигаться. Он старел, но выглядел не таким больным, как прежде. Вошла Теви с уставленным чашками и стаканами подносом и предложила ромашку, минеральную воду или «что-нибудь более… бодрящее?». Иногда она сомневается в некоторых словах и тогда произносит их с вопросительной интонацией. Васильев отказался, махнув рукой.
— Почти полночь, — сказал Мсье. — Время преступлений.
Это была постоянно повторяющаяся шутка Мсье, но сейчас она оказалась очень уместной, потому что своими скандальными титрами начинался ночной выпуск новостей.
Первым номером был Морис Кантен.
Рене сидел на стуле справа от Мсье, Теви — слева. Идиллическая картинка.
Когда лицо Рене, столь же смущенное, как при его появлении в квартире, возникло на экране, Теви взглянула на него. И улыбнулась. Рене повернулся к Мсье. Тот спал.
* * *
— Я приготовила лапшу. Азиатскую.
Рене уже собирался уходить, когда она предложила подогреть еду.
— Не знаю, любите ли вы…
Неподходящий момент, чтобы рассказывать о своем отношении к пище.
— По правде сказать, я…
Так что они поужинали за круглым столом в большой гостиной, устроили что-то вроде пикника.
Она была поражена, увидев лицо Рене на экране. Почти польщена.
— Вам поручено серьезное расследование!
Васильев улыбнулся. Определение напомнило ему о матери, для которой существовали музыка и серьезная музыка, кухня и высокая кухня, писатели и великие писатели. Вот настал и его черед оказаться в сонме великих.
— Ну, понимаете…
Ему хотелось выглядеть скромным, каким он и был на самом деле. Но он не мог помешать себе блеснуть, покрасоваться без особых затрат.
Сиделка оказалась гораздо более хорошенькой, чем он думал. Ее смеющиеся глаза подчеркивали сочный чувственный рот. Она была несколько полновата или скорее… — Васильев подыскивал слово — уютна, пришло ему в голову.
Она забавно, как-то даже насмешливо рассказывала о своем путешествии на судне из Камбоджи вместе с родными, о лагере беженцев, о непризнанных дипломах, о необходимости заново сесть за парту. «А французский язык, который я учила дома, был мало похож на здешний».
Они, сами не зная почему, говорили тихо, как в церкви, чтобы не разбудить Мсье. Васильев старался есть аккуратно, а это ему не всегда легко давалось.
— По-моему, он в хорошей форме, — сказал Рене.
Это прозвучало скорей как комплимент, чем как оценка. Теви не обратила внимания или сделала вид, что не поняла.
— Да, в последнее время он хорошо себя чувствует. Сам попросился выйти из дому. Знаете, он еще хорошо ходит. Мы гуляем в парке. Проводим там два часа, если погода позволяет. Ах да, я же вам не сказала: мы были в кино!
От этого известия Васильев пришел в полное изумление.
— Как вы… Автобус, метро?
— Ах нет, для него это было бы слишком долго. Я отвезла его на машине. Мой «Ами-шесть» [7] выглядит не лучше, чем Мсье, — думаю, они примерно одного возраста, — но подвеска еще в порядке, а для него это самое главное. Мы смотрели… Ой, простите!
Она прыснула в кулак.
— И что же?
— «Назойливый полицейский»… [8]
Они рассмеялись.
— Так вот, ему очень понравилось. Он сказал, что уже больше десяти лет не был в кино. Это правда?
— Не знаю, правда ли, но вполне возможно.
— Конечно же, он уснул, не дождавшись конца, но я думаю, это был хороший день. А позавчера мы ходили в…
Сиделка и впрямь говорила слишком много.
Провожая его к дверям, она сообщила:
— Мое имя, Теви, означает «та, которая слушает». Не похоже, я знаю…
По телефону голос у мадам вдовы Кантен был не слишком располагающим. Тщательная артикуляция, снисходительная интонация, изысканный лексикон — словно это не телефонный разговор, а демонстрация культурного уровня мадам.
Голосу соответствовал и вестибюль дома. Ковер начинался прямо от тяжелой входной двери. Верх чистоты — здесь не пахло мастикой, как в буржуазном жилище. Перешагнув порог, Васильев увидел величественную лестницу с медными полосками и лифт, резную деревянную кабину которого следовало бы отнести к историческим памятникам. В комнате консьержки за стеклом появился какой-то человек и молча уставился на посетителя. Атмосфера в здании была напряженной. Здесь всегда так или потому, что это дом покойника? Васильев успел заметить в комнате консьержки буфет в стиле Генриха II, покрытый салфеткой стол со стоящими на нем цветами и в нескольких шагах от него — маленького мальчика, который перестал играть с кошкой, когда отворилась дверь. Васильев не стал дожидаться лифта и поднялся по лестнице.
Горничная, довольно высокомерная особа вследствие мимикрии, часто встречающейся среди прислуги, которая в конце концов становится похожа на своих хозяев, долго разглядывала Васильева через приоткрытую дверь, прежде чем впустить. Это была невысокая, иссохшая к своим пятидесяти годам женщина с недоверчивым взглядом. Васильев представился и вдобавок протянул свое удостоверение, которое горничная тщательно изучила, после чего неохотно пригласила его войти и велела «ждать здесь».
Богатая квартира. Видна разница между зажиточностью и привычкой к комфорту. Дизайнер не навязывал свой вкус, потому что здесь дизайнером было время, культура обитателей, фамильная меблировка, монаршие подарки, привезенные из путешествий сувениры… На стенах в рамках под стеклом — не репродукции, а подлинники. Васильев подошел поближе к одной акварели, узнав на ней гавань Онфлёра. Подпись ничего ему не сказала. Сюжет напомнил ему многое, и он разволновался, уловив в манере этой картины безмятежность акватории, странным образом нарушаемую угрозой, которая, казалось, исходит от мрачности домов с крышами из плоской черепицы. Голос мадам вдовы вырвал его из этих размышлений.
Было заметно, что эта красивая сорокалетняя женщина с самого детства ни в чем не знала недостатка, особенно в почитании. Продуманный макияж, твердая поступь, впечатление, будто она слегка торопится, — такая манера поведения свойственна вежливым людям, которые терпеливо вас выслушивают, однако имеют дела поважней. Васильев машинально пригладил покоробившиеся лацканы куртки и кашлянул (это была мужская версия жестов, которые производила мамаша при появлении господина де ла Осрей).
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments