Когда умирает король - Элина Бакман Страница 7

СообщенияПресс-службыПолиции @PoliisiTiedote 20.6.2019

Бамперы всмятку, Центральная Финляндия

Бамперы всмятку? Обычно полиция как-то помягче выражается, удивляется Саана и отпивает немного кофе. Фу, совсем остыл. Тем не менее она делает еще глоток. Вот так простые люди узнают об авариях, о чьих-то трагедиях, думает Саана, возвращая чашку на стол.

Спустя неделю стало понятно, что заняться в Хартоле решительно нечем. И замечательно, этого-то она и хотела — чистой праздности в месте, где можно просто идиллически существовать и предаваться размышлениям. Однако сейчас, размышляя, Саана разочаровывается в себе, такой никчемной и ленивой. Она устраивается на 80-сантиметровой кровати в тетиной комнате для гостей и таращится на потолок. И мало-помалу, как бы ненароком, проваливается в безмятежный сон.

— Саана, просыпайся, — шепчет тетя Инкери и настойчиво ее тормошит. — Поверь, за столько дней сна ты уже оправилась и от похмелья, и от всех своих проблем. За семь, если быть точной. Сегодня действуем так: берем из амбара велосипеды и совершаем официальную велоэкскурсию по Хартоле, — говорит тетя и смеется, наблюдая детское недовольство на Саанином лице. Уже три часа дня. Тетя считает, что самое время выйти на какой-то активный диалог с Хартолой. Вспомнить, как Саана носилась тут летом. Погулять, размяться, поработать. Кто угодно закиснет, если будет целыми днями вылеживаться. Тетя уверена, что Саана уже и сама скучает по физическому труду — просто стесняется в этом признаться. Так что Инкери все сама организует и устроит ей регулярный моцион. Нечего тут сидеть сиднем в четырех стенах, когда лето на дворе.

— Давай для начала отдохнем на садовых качелях, — продолжает убалтывать тетя, и Саана понемногу оживает. — Можем взять с собой немного винца. Как тебе такое? — Тетина рука ложится Саане на плечо.

— Да, отлично, — улыбается в ответ Саана, и тетя отправляется за бокалами. Инкери всегда знает, за какую веревочку потянуть. Наполнив вином два модернистских бокала Саары Хопеа ^[8] на зеленой ножке, тетя ласково поглаживает Саану по щеке.

— Какое счастье, что ты здесь, — говорит она.

— Какое счастье приехать сюда, — отвечает Саана. Тетина рука приятно холодит щеку и странным образом успокаивает.

— Дела-то твои как? — спрашивает тетя.

— В целом неплохо, — отвечает Саана. — Увольнение было неожиданным, но это и к лучшему, наверное, что все так сложилось. Можно немного передохнуть. Последние пару лет я пахала как заведенная. В свободное время удавалось разве что на улицу выйти, глотнуть воздуха, — признается Саана и отпивает немного вина. В меру прохладное, в меру сухое — оно идеально.

— Как на личном фронте? — лукаво поглядывая, интересуется тетя.

— Никак, — говорит Саана. — Я со всех точек зрения сложный случай, — она смеется и поднимает бокал: за стабильность.

— Знаешь, это еще как посмотреть. Иной раз выбрать уединение куда мудрее, чем терпеть кого-то рядом, лишь бы этот кто-то был. Конечно, это не каждому под силу, тут смелость нужна, — говорит тетя, подливая обеим еще вина. — Но если чему меня жизнь и научила, так это тому, что, когда встречаешь своего человека, сразу перестаешь гадать и сомневаться. Тебе просто все ясно как божий день, — говорит тетя. Они любуются двором, уютно устроившись на садовых качелях. — Видимо, твой человек еще где-то бродит.

Саане нравится такой ход мыслей, она отталкивается от земли, чтобы сильнее раскачаться. Цветут тетины летние розы, спутницы Юханнуса ^[9]. Rosa pimpinellifolia. Будь воля Сааны, просидела бы весь вечер вот так, на качелях, разглядывая розовые кустики.

— А у тебя был такой человек, чтоб все ясно как божий день? — спрашивает Саана и хитро подмигивает тете.

Взгляд Инкери бесцельно блуждает по двору, пока она не переводит его обратно на бокал. Спустя мгновение, неожиданно для Сааны, тетя отвечает:

— Была парочка таких, но ничего толкового в итоге не вышло.

Под вечер Саана и тетя, окутанные легким хмельком, решили прокатиться на велосипедах по песчаным дорожкам Хартолы. Саана едет на стареньком тетином привете из девяностых, а Инкери — на новом «Кресценте». В детстве Саана приезжала в Хартолу на летних каникулах, но тетя считает, что именно сейчас настало время познакомиться с этим местом по-человечески. Посмотреть на все глазами взрослого, погрузившись в пейзажи прошлого.

— В детстве ты часами на нее глазела, не оторвать было, — тетя делает глоток, указывая на краснеющую вдалеке ветряную мельницу. — А вон салон Майлы Талвио ^[10] — самая настоящая достопримечательность Хартолы, — улыбается тетя.

Саана едва успевает смотреть по сторонам. Взрослой она тоже тут бывала, но проездом, вечно спешила, — ничего не замечала. В тетиной гостевой комнатке на верхнем этаже она залечивала сном то стресс, то накатившую печаль. Думала, что в Хартоле и глянуть-то не на что. Наверное, тогда она была по-своему права.

— Оттуда поедем вниз. Посмотрим, получится ли вырулить на приусадебный дворик, — там все равно в такое время никого нет, — с блеском в глазах выкрикивает тетя и ускоряется. Саана смеется ее авантюрному настрою и тоже налегает на педали. Как же хорошо просто ехать на велике по хартольским проселочным дорожкам! Ветхая ветряная мельница, живописные окрестности усадьбы и благоухание свежескошенной травы.

Они въезжают на внутренний приусадебный двор. Там растут шикарные исполинские сосны. Саана никогда таких не видела. Газон пострижен, и вообще заметно, что за участком ухаживают.

— Усадьба Коскипяя. Думаю, уж ее-то ты помнишь с детства, — говорит тетя, а Саана с любопытством оглядывает окрестности. Даже воздух кажется здесь каким-то знакомым, но в то же время пейзажи глядят на нее настороженно, будто чужаками. Наверное, бывала тут с мамой. — Главный дом, тот зеленый, построен в 1820-х годах, когда это были владения рода Тандефельтов. В 1850-х усадьба перешла к роду фон Гердтен, — рассказывает тетя.