Гринвич-парк - Кэтрин Фолкнер Страница 7

Пока мы оба ходили на работу, это не имело значения. Но теперь, когда я вынуждена сидеть дома, ремонт все больше и больше действует мне на нервы. Мое терпение на исходе, требушится, как истрепанный подол. С каждой новой напастью из него вылезает очередная ниточка.

Идея реконструкции дома принадлежала Дэниэлу. Поначалу я сомневалась, что нам это нужно: наш дом нравится мне таким, какой он есть. Вокруг разбит сад, который любила мама. В саду благоухают цветы: наперстянка, живокость, плетистые розы. Согласна, ванная на нижнем этаже — это прошлый век, равно как относительно небольшие кухня, кладовая, столовая и гостиная, занимающие отдельные помещения. Но для старинных домов, как наш, это типичная планировка. Прежде меня это никогда не напрягало. Да и потом, кто ж позволит сносить стены в доме, который входит в перечень зданий, представляющих историко-архитектурную ценность?

В конечном итоге Дэниэл убедил меня: с появлением детей, объяснил он, нам понадобится просторная современная гостиная — открытой планировки, чтобы малышам было где побегать, с хорошим естественным освещением, которое обеспечит стеклянный потолок. Дэниэл понимал, что чиновники из «Английского наследия» ^[2] не разрешат нам перекроить старинный дом или расширить его с задней стороны, добавив к нему современную пристройку. Но им понравилась его идея «подземного дворика» — огромной гостиной-столовой типа студии с островком ультрасовременной кухни посередине. Особенно с учетом того, что с земли, кроме огромного потолочного окна на месте патио, практически ничего не будет видно. С одной стороны от центрального «дворика» разместятся винный погребок и прачечная, с другой — кабинет Дэниэла. Из нашего прежнего подвала наверх поднимется новая лестница, ее площадка будет находиться на месте бывшей ванной.

Проект переустройства дома — мечта Дэниэла, и я не хочу постоянно наказывать его за это. Я ведь вижу, что он морщится, когда замечает, как я, нагнувшись, стираю пыль с новой переносной кроватки для малыша, которая совсем не отличается дешевизной и сейчас занимает почетное место в холле. Или как я тягаю наверх чайники с кипятком, чтобы приготовить ванну, поскольку воду отключили. Но с каждым днем беременности я прибавляю в весе, живот растет, и мне все труднее мириться с мелкими неудобствами, которые, наслаиваясь одно на другое, делают мое существование невыносимым. Всюду отвратительная грязь. Постоянное присутствие в доме чужих людей. Рев перфоратора, от которого голова раскалывается. Порой я даже слышу его во сне. А пробуждаясь, понимаю, что шум мне не приснился, что ремонт продолжается.

Я сказала Дэниэлу: меня беспокоит, что, уйдя рано в декретный отпуск, я обречена многие недели торчать дома одна. А он тогда закатил глаза и, набив рот тостом, рассмеялся:

— Ой, да ладно тебе, Хелен. Это же здорово! Телик смотри не хочу целый день, ешь печенье.

Потом, увидев мое лицо, он перестал жевать и положил руку поверх моей.

— Прости, любимая. Я поговорю с ремонтниками, хорошо? Они постараются меньше шуметь и пачкать.

Да, постараются, как же!

На следующее занятие для беременных я опять отправляюсь с головной болью, вызванной визгом и тарахтением сверла. Боль дикая, словно голову сжимают с двух сторон, выдавливая мозги и глаза. Прихожу рано. Грузно опускаюсь за столик у двери, чтобы перевести дух.

— Хелен! Ты уже здесь!

Это Рейчел. Она стоит у бара. На ней короткое джинсовое платье-халат, явно не для беременных: пуговицы на животе едва не расстегиваются. На ногах у нее шлепанцы цвета лайма. Она подходит к моему столику и усаживается, не удосужившись спросить разрешения. В руках у нее два бокала с апельсиновым соком. Вблизи я вижу, что она неправильно нанесла на щеки румяна, отчего ее лицо кажется перекошенным, как криво повешенная картина.

— Вот наконец и твой апельсиновый сок. Ха-ха! Всего лишь с недельным запозданием. Смотри, я тоже сок пью. Как порядочная женщина. Не бойся, я ничего не подсыпала!

Я слегка улыбаюсь, беру у нее бокал. Он липкий, будто его долго держали в руке.

— Спасибо, ты очень любезна.

— Ну а как вообще дела, ягодка? Как поживает ваш мега-подвал? — Она кладет руки на стол и приближает ко мне свое лицо. Кажется, что оно полнится неподдельной искренностью, словно ее и впрямь интересует, как продвигается наш ремонт. Я не отвечаю, и улыбка на губах Рейчел гаснет.