Братство - Ингар Йонсруд Страница 7

Когда приехали криминалисты, Фредрик все еще находился в спальне Бьёрна Альфсена, изучая содержимое книжных полок. На самой нижней лежали толстые стопки старых записных книжек, распечатки интернет-страниц и копии агитационных листовок, призывающих бороться с безбожной клоакой, в которую, по мнению общины, погрузилась страна. Еще были рецепты еды, тексты псалмов и записи проповедей, а также покрытый пылью мобильный телефон.

Четыре средние полки, как ни странно, остались нетронутыми. На каждой стояло по две фотографии. Фредрик внимательно изучил их.

На всех снимках фигурировал пастор, но люди, с которыми он был сфотографирован, были все время разные. На одном из фото он был запечатлен погожим летним днем на фоне освещенного солнцем белого дома, где теперь лежал его труп. Рубашка в красную полоску расстегнута на груди. Альфсен щурится на солнце. Некрасивый загар, кожа выглядит дряблой. Рядом стоят двое детей. Двое мужчин за тридцать. Мужчина и женщина. Аннетте и Уильям. Уильяму на вид два-три года — значит, фото сделано в прошлом году. Светловолосый улыбающийся мальчик в зеленых шортах и футболке стоит перед Альфсеном. Футболка с надписью «Господь — пастырь мой» ему явно велика. Загорелые руки пастора покоятся на плечах мальчика, а его мама сидит рядом на стуле и сжимает руку сына. Фредрик знал, что ей не больше двадцати семи, но рядом с властной фигурой пастора она выглядит совсем девочкой. Ясные глаза широко раскрыты и не сощурены от солнца, как у двух других людей на фотографии. Крупноватый нос отбрасывает тень на узкое лицо. Светлые длинные волосы Аннетте свободно ниспадают на плечи, на белое платье. Колени плотно сжаты, ноги — босые. Она была очень красивой. Молодая светловолосая копия своей матери.

Религиозные энциклопедии, книги псалмов и несколько Библий были сложены на верхней полке. Одна из книг выделялась. На потрепанном корешке золотыми буквами было написано Die Bibel ^[7]. Фредрик аккуратно достал ее и открыл. На внутренней стороне обложки кто-то написал старомодным почерком: «Professor E. Brinch. Unsere tiefste Danbarkeit. Der Wiener Gesellschaft für Rassenpflege. Wien 1936» ^[8].

Фредрик повернулся к криминалисту, которая исследовала тело Альфсена. Она как будто спиной почувствовала на себе взгляд следователя.

— Он был убит как минимум двенадцать часов назад, — сказала она, тщательно осматривая труп. — Застрелен с близкого расстояния. Но контакта между орудием убийства и жертвой не было. Я бы предположила, что стреляли с расстояния от пяти до пятнадцати сантиметров.

Криминалист направила пинцет к входному отверстию со следами пороха.

— Мелкий калибр, но этого достаточно, чтобы пуля прошла сквозь череп.

Хотя лицо и тело криминалиста скрывала спецодежда, Фредрик узнал эту женщину. Он уже видел ее раньше на других расследованиях, но никак не мог вспомнить ее имя.

— Я переверну его и исследую выходное отверстие, но это займет время. Так что если у вас есть другие пред…

Тересе. Вот как ее звали. Тересе Грёфтинг. Вообще она судмедэксперт, но, по слухам, у нее такие патологические интересы, что она переучилась на криминалиста. Чуть за сорок, начальник группы экспертов, не замужем, растит сына-подростка.

Он проигнорировал ее слова.

— Вы говорите по-немецки?

— Ну, вообще да.

Он пробубнил текст с внутренней стороны обложки Библии.

— Профессору Э. Бринку, — перевела она. — С нашей глубочайшей благодарностью. Подписано Венским обществом расовой гигиены Вена, 1936 год». Занятный антиквариат у этого пастора.

— Да уж, и мне так кажется, — согласился Фредрик.

Когда Фредрик снова вышел на террасу, стояла ночь. Какой идиллией все это могло бы быть. Солнечный летний вечер на лужайке посреди леса. Прохладные тени. В воздухе, пахнувшем смолой и грибами, улавливались ароматы свежескошенной травы, листьев малины и свежеприготовленного клубничного морса. Ему послышались детский смех, кудахтанье кур, тихий шум из кухни в деревянном доме за его спиной. А затем эти звуки сменились гулом генераторов.

Дождь перешел в изморось, облеплявшую тело, как мокрая фольга. Над трупами в саду поставили палатку, а рядом с амбаром установили еще одну — для начальства. Так почему же всех убили здесь, на улице? Почему не в своих комнатах, как пастора? Фредрик направлялся к лежавшим на лужайке трупам, как вдруг из палатки начальства прогремел знакомый голос. Это прибыл Себастиан Косс.

В самом крупном полицейском подразделении Норвегии было три бога в отделе по борьбе с насилием и преступлениями на сексуальной почве. Всемогущий отец всех и вся, комиссар Тронд Антон Неме. Он редко показывался, но всегда незримо присутствовал среди них. Он видел все, мог закрыть глаза на самые очевидные ошибки и при этом заметить малейшие недочеты.

Но Неме не любил пачкать руки. Для этого он выбрал себе двух помощников. Одна из них — Сюнне Йоргенсен. Она прошла все ступени синей униформы и теперь была на вершине карьерной лестницы. Вторым помощником был Себастиан Косс.

Статный мужчина, юрист по образованию, он никогда не скрывал, что просто одолжил полиции пару лет своей жизни. Он был создан для того, чтобы обладать властью, деньгами и влиянием. С накачанным телом, быстрым умом, гривой масляно-желтых гладких волос и узким безупречным лицом, он вполне мог бы иметь в интернете ник «Леголас» ^[9].

Эту пару таких разных людей поставили руководить сложнейшей работой по расследованию дел об убийствах, насилии и прочей чертовщине, которую учиняли жители Осло и гости норвежской столицы.

В одном комиссар Неме мог быть уверен. Эти два инспектора никогда не объединятся против него. Полная противоположность друг другу, как инь и янь. Супермен и Лекс Лютор ^[10].

— Йоргенсен! Какого черта здесь делает Фредрик Бейер? Твою мать, мы не можем позволить, чтобы полицейские с неустойчивой психикой шастали по местам преступления! Я думал, что припарковал его за письменным столом в офисе в Грёнланне ^[11].