Тайный мессия - Дж. Р. Лэнкфорд Страница 69

А потом она снова очутилась в своем теле, чувствуя боль в опухшей руке. И ей было трудно дышать. Молодая африканка положила влажный пальмовый лист на место укуса, а африканка постарше ослабила ремень Ахмеда, затянутый на руке Ариэли. После этого появилось странное всасывающее ощущение, как будто в ее венах наступил вакуум. Она знала, что оно исходит от старика и мальчика. Перед глазами у нее начало проясняться, и Ариэль посмотрела на юную африканку, которая накладывала на ее руку пальмовый лист.

– Змея мертва, – сказала африканка. – Мужчины убили ее.

Ариэль кивнула. Ее мысли все еще путались.

– Спасибо вам всем, что заботитесь обо мне.

Женщина постарше заговорила со стариком. У нее было произношение американки.

– Что ей помогло? Противоядие? Или это сделал ты, Бабу? Или мой сын?

– Все вместе взятое, – ответил Бабу.

– Она была беременна, – сказал мальчик.

«Была»?

Ариэль села и посмотрела на мальчика:

– Была?

– Теперь у тебя не будет ребенка, – ответил он.

И мысленно добавил – она услышала его: «Все в порядке. Твой ребенок хотел побыть физическим лишь немножко. Она счастлива и благодарит тебя».

Итак, должна была родиться девочка.

Ахмед шагнул вперед:

– Если это правда, Бог благословил тебя, юная Ариэль.

Бабу сочувственно посмотрел на нее:

– Травы, которые тебя спасли, не были полезны для ребенка.

– О! – отозвалась Ариэль.

Она не была уверена, чувствует ли что-то по этому поводу. Значит, она может вернуться в Чоат, если только ее не исключили. Значит, ее родители могут перестать обращаться с ней, как с инопланетянкой, внезапно объявившейся в Роксбери, в штате Коннектикут. Замечательно было быть живой, а не обедом змеи. И было странно знать, что что-то внутри нее умерло.

– Меня зовут Бабу, – сказал старик. – Я – лекарь. Это – моя внучка, Сума.

Потом он показал на мальчика:

– Он – Великий Издалека, а это – его мать.

Ариэль уставилась на мальчика:

– Господибожемой! Верно! Это же вы только что со мной говорили? Вы – клон, и…

Она посмотрела на женщину с американским выговором:

– А вы – Мэгги Джонсон?

Мэгги повесила голову, как будто застеснявшись. Потом словно приняла решение и кивнула:

– Да. А это мой сын, Джесс.

– Так вы не Хетта Прайс? –  спросила Сума.

– И Хетта Прайс тоже, – ответила Мэгги. – Это длинная история.

– Господибожемой! Я приехала сюда, чтобы познакомиться с вами. Я – Ариэль, дочь Феликса!

Мэгги подалась к ней:

– Да ну? Я тебя не узнала, милая! Я не видела тебя с тех пор, как тебе было восемь! Тогда тебя похитили, чтобы попытаться добраться до Джесса.

Ариэль кивнула:

– Знаю. О, я это знаю! С тех пор папа не оставлял меня одну!

Мэгги протянула руки и привлекла Ариэль в долгие объятия.

– Я так рада, что ты оправилась после змеиного укуса!

– И я рада, – ответила девушка и обняла ее в ответ.

Почему-то руки Мэгги казались знакомыми.

Потом женщина выпустила ее и спросила:

– Как ты нас нашла?

Ариэль удивленно оглядела собравшихся:

– Да вы же были во всех новостях!

– Только не это! Опять! – сказала Мэгги и встала. – Только не это.

– Что за клон? – спросил Ахмед. – И в каком смысле – «великий издалека»?

Мэгги вздохнула:

– Это длинная история.

Бабу встал и повернулся лицом к Ахмеду:

– Это – Утешитель, Мфарайя.

Ахмед нахмурился:

– Кто?

– Когда я был здесь раньше, меня называли клоном Иисуса, – сообщил мальчик.

– Он – Мунгу, единый бог, – добавил Бабу. – И вот доказательство: когда черная мамба укусила знакомого мне воина-масая, он болел семь дней. Я спас его. Она выздоровела за час благодаря Мфарайе.

Ахмед дико огляделся по сторонам, обеими руками пригладил волосы, выдохнул и больше ничего не сказал.

При всеобщем молчании Бабу спросил Ахмеда:

– Зачем ты сюда пришел?

Ахмед приподнял брови и сделал шаг назад.

– Я, э-э… Я отправился на сафари и повстречался в Дар-эс-Саламе с преподобным Полом Джозефом и его группой, и… э-э… сказал, что загляну к нему с визитом.

Бабу не сводил с него глаз так долго, что Ахмед начал гадать, не пытается ли старик загипнотизировать его или прочесть его мысли.

– Преподобный нездоров, – в конце концов сказал Бабу. – Но вы можете к нам присоединиться.

– Э-э, мне пора идти…

– Вы можете к нам присоединиться! – тверже сказал Бабу, и это как будто решило дело.

Потом старик спросил Ариэль:

– Ты в состоянии встать?

– Да, наверное.

Она поднялась с тростниковой постели на утрамбованном земляном полу хижины и вслед за остальными вышла наружу. Сгущалась ночь. Вдалеке Ариэль увидела слониху со слоненком. Их силуэты выделялись на фоне желто-оранжево-пурпурного неба: символ того, о чем она не просила и чего теперь не будет иметь. И все-таки слоненок заставил ее загрустить.

В центре владений Бабу собралась, похоже, вся деревня: старики, взрослые, дети постарше – все уселись в кружок, так что ноги каждого соприкасались с ногами соседа.

То было странное и завораживающее зрелище: столько людей в одном месте, прикасающихся друг к другу, неразрывный круг жизни.

Бабу жестом пригласил Ахмеда проследовать впереди него к огромному дереву на краю участка. Джесс и его мать, а также Сума пошли сзади, Ариэль замыкала шествие. В голову девушке пришло, что к этому времени ей пора бы уже проголодаться, но ей не хотелось есть.

Они сели тесной группкой, и Бабу начал бить в огромный барабан, который висел на дереве. От звука по спине Ариэли в буквальном смысле слова побежал холодок. Наконец Бабу остановился, и его внучка Сума встала:

– Теперь я расскажу историю Фиолетового народа.

Все заулыбались и одобрительно забормотали. Ариэль не могла дождаться, когда же услышит о Фиолетовом народе, но не хотела слушать отсюда. Ночь была такой красивой, момент – таким волшебным. Не зная, кого и как спросить, она встала и вошла в круг, стиснув руки под подбородком. Люди потеснились, чтобы дать ей место. Ариэль сняла обувь и уселась вместе со всеми на утрамбованную красную землю, прикоснувшись ногами к ногам соседей.