Хороший сын, или Происхождение видов - Чон Ючжон Страница 69

ПОГИБ ОТЕЦ, ПЫТАВШИЙСЯ СПАСТИ УТОНУВШЕГО СЫНА…

Произошел несчастный случай. Погиб отец, пытаясь спасти утонувшего сына. 16 апреля около десяти часов утра на острове Тхандо (район Синангун, провиция Южная Чолла) в море утонули некий Хан (39 лет, Сеул) и его сын (9 лет). Накануне днем они заселились в пансионат, находившийся на морском обрыве. Хан прыгнул в море, спасая сына, который играл рядом с заброшенной церковью и колокольней и упал с пятнадцатиметрового обрыва. Их унесло в море, и оба они погибли. Полиция проводит расследование, допрашивая второго сына (8 лет), жену Ким (36 лет) и администратора пансионата.

Я стоял у стола под навесом, несколько раз перечитывая газетную статью шестнадцатилетней давности. Эта вырезка лежала в конце тетради и выглядела, как сухой древесный лист. Видимо, мама вырезала ее еще в то время. Мне стало любопытно, зачем она ее сохранила. Может быть, на память, чтобы снова и снова вспоминать события того дня. Или, читая ее, говорила, что это все неправда, а на самом деле их убил Ючжин.

Бесполезный и запоздалый вопрос сильно саднил мое сердце. Если бы мама мне поверила, поверила, что это был несчастный случай, как поверил автор этой статьи, может, наша судьба была бы другой? И я, как и мечтала мама, был бы безвредным и обычным человеком? И мы прожили бы долго и счастливо?

Я поджег вырезку зажигалкой и бросил на решетку гриля. Тетрадь с записями по листочку стал тоже бросать в огонь. Когда один лист полностью сгорал, я бросал следующий. Прошло много времени, прежде чем я полностью сжег все записи. Я будто кремировал себя живьем.

В пепле я видел свою прежнюю жизнь, куда уже невозможно вернуться. Меня разрывали гнев, отчаянье и жалость к себе. Эти чувства превратились в страшное бурлящее течение. Печаль, которая была спрятана в глубине живота, поднялась наверх, как желудочная кислота. Тело обессилело. Все было хуже некуда — и настроение, и обстоятельства.

Когда тлеющий пепел полностью погас, передо мной открылась реальность. Я стоял в шаге от момента, который нельзя было проигнорировать или отложить. Я узнал все, что должен был узнать, и получил ответ, теперь нужно было принять решение. Как мне поступить? Спина дрожала от холода. Я закрыл крышку гриля и спустился из-под навеса. Опустив голову, я медленно шел по дорожке из камней. Вот хоть бы на несколько секунд отложить принятие решения. Будь на моем месте Хэчжин, как бы он поступил?

Я остановился перед стеклянной дверью. Откинул голову назад, и, прищурившись, посмотрел на серое небо, на фоне которого падал белый снег. Бледное зимнее солнце заходило за тучи. Я глубоко вдохнул и, сложив губы трубочкой, медленно выдохнул. Теплый согревшийся в горле воздух белым паром поднялся в небо. Спина снова задрожала. Холод проникал даже сквозь зубы. В этот момент я вспомнил учение Дарвина — «адаптируйся или умри».

Я подумал о смерти. Это был самый легкий способ. Повеситься, спрыгнуть с крыши или перерезать горло бритвой отца. Это было бы идеальным решением. Тогда можно избежать позорных наручников и не переживать о всеобщем осуждении. Но самое главное, это помогло бы мне не встречаться с Хэчжином, разочарованным во мне и боящемся меня. Это я ненавидел больше всего. Но была одна маленькая проблема — я пока не хотел умирать. По крайне мере, не хотел умирать рядом с мамой. Не хотел умирать только потому, что меня вынудили обстоятельства. Не только время, но и место и способ — я все должен выбрать сам.

Сдаться полиции я больше не хотел. Даже представить было противно и страшно, как, сидя напротив полицейского, придется объясняться и рассказывать то, что не хотелось. А когда я живо нарисовал себе картину, как на следственном эксперименте я буду воспроизводить преступление в окружении полицейских и журналистов, я решил, что уж лучше умереть прямо сейчас. Поэтому я без колебания отказался от второго способа, будто его и не существовало. Значит, мне оставалось только одно — как можно скорее исчезнуть. Одно из двух: либо сейчас, либо никогда. А о том, как быть дальше, будет время подумать и позже.

Я вошел в комнату и сел за стол. Я вспомнил дом родителей отца, куда каждое лето мы ездили вместе с мамой. Вспомнил бабушку, которая всякий раз обнимала меня и плакала. Вспомнил ее мягкую нежную и пахнущую травой грудь, к которой я умиротворенно прижимался лицом. Вспомнил ее бормотание, похожее на вздох, когда она гладила мой затылок.