Проект «Немезида» - Брендан Райх Страница 69

Мин стрельнула в меня взглядом. Она считала меня бесхребетным, но я видел бойню у Бревна. Не следовало испытывать терпение этих парней.

Кто-то схватил меня за плечо. Я повернулся, едва не закричав.

Это был доктор Лоуэлл. В военной форме он выглядел нелепо: огненно-рыжие волосы контрастировали с серым обмундированием. Психиатр пронзил меня взглядом, пальцы вцепились в меня, словно когти.

– Послушай, Ноа! Ты сможешь через это пройти, ты справишься! Просто доверься себе! Повинуйся инстинктам, естественным инстинктам, которые мы с тобой так глубоко закопали. Ты понял?

Как громом пораженный, я покачал головой. Естественно, я ничего не понял. Но в тот же миг к нам бросилась Мин, пытаясь добраться до Лоуэлла.

– Вы чудовище! Я знаю, что вы сделали!

Лоуэлл отступил назад, за линию оцепления, охранники пропустили его.

– За тебя я не беспокоюсь, Мин. Ты всегда была сильна духом. Удачи вам обоим! Простите, что не смог сделать больше. – И он исчез в толпе.

Наш конвой прокладывал дорогу сквозь скопище протестующих горожан, применяя, когда требовалось, и грубую силу. Заградительные барьеры и линия кордона на секунду раздвинулись, и нас втолкнули в пустое пространство позади них.

Оказалось, что солдаты выстроились в две круговые линии: внутренняя держала на мушке ребят, сгрудившихся у фонтана, внешняя удерживала на расстоянии от нас жителей Файр-Лейка. Все солдаты были суровы и вооружены. На всех была серая форма с теми же черными звездообразными нашивками.

У нас не было выбора, и мы поспешили присоединиться к стайке одноклассников. Итан, с непроницаемым лицом, перехватил нас на полпути. Мин напряглась, и я забеспокоился, как бы ее ярость снова не выплеснулась наружу. Вот уж это нам сейчас меньше всего нужно.

Но Итан кивнул нам.

– Значит, вы тоже здесь? А я думал, может, хоть трейлерный парк объедут стороной. – Он указал пальцем на фонтан. – Тут почти все. Весь класс. Накрыли, как преступников. И сотовую вышку в городе отключили – никакой связи.

Он взглянул на что-то за моей спиной. Через толпу по направлению к оцеплению опять кого-то вели.

– Ставлю что угодно, это Гектор, Бенни и Даррен Фелпс, – сказал Итан. – Их одних еще не привезли.

Цепь охранников расступилась, и на газон, споткнувшись, шагнул Гектор Кино и двое других парней, упомянутых Итаном. Бенни Эриксон пошел к одноклассникам, но Даррен бросился к охранникам в надежде выбраться за кордон. Трое бойцов попытались схватить его, но он продолжал отчаянно сопротивляться до тех пор, пока один из военных не ударил его в живот, не повалил на землю и не выхватил пистолет. Широко распахнув глаза, задыхаясь от боли и бессилия, Даррен начал отползать. В конце концов, Гектор помог ему подняться на ноги. Тот солдат, что ударил его, проследил за отступлением, хладнокровно сунул оружие в кобуру и вернулся в цепь.

Толпа забурлила, послышались проклятия и угрозы в адрес охранников. То и дело взгляд натыкался на лица родителей моих одноклассников или хозяев местных лавочек – людей, среди которых прошла вся моя жизнь. На них отражались испуг и возмущение, но оружие, нацеленное на всех и каждого, делало положение безвыходным.

Откуда-то из задних рядов приковылял Майерс и принялся что-то кричать в лицо тому солдату, что «разобрался» с Дарреном. Тот не реагировал. Тогда с красным, как помидор, лицом директор школы направился к группе офицеров на углу площади.

– Здесь все? – резко спросила Мин. К этому времени она уже взяла себя в руки.

– Все, – ответил Итан, на сей раз решив не усугублять положение словесной пикировкой. – Вы шестеро – последние. Итого шестьдесят четыре человека. – Он безрадостно улыбнулся. – Как ты думаешь, может, они хотят устроить нам «Голодные игры» ^[53]?

Гвоздь указал на импровизированный «командный пункт», куда только что отправился Майерс.

– Скоро узнаем.

Северную часть оцепления вокруг нас замыкали автомобили. Мы молча наблюдали, как Майерс с трудом взобрался на платформу грузовика и принялся возиться там с мегафоном. Но прежде чем он успел что-либо сказать, позади него поднялся какой-то шум.

– О, нет. Отец! – охнул Гвоздь.

Уэнделл Руссо отчаянно пытался проложить себе путь на газон. Одного солдата он свалил коротким апперкотом – тот рухнул на траву. Следующий задержал его, но Уэнделл схватил его за руку, и через секунду боец уже валялся по другую сторону от него. Тогда в дело вступили еще трое – и они вскоре оказались у ног разъяренного отца Гвоздя.

Гвоздь дернулся, но Мин схватила его за руку.

– Стой, где стоишь. Ты ничем ему не поможешь.

В самом деле, бой окончился очень быстро. Двое солдат подняли Уэнделла и держали с двух сторон. Из его разбитого носа текла кровь.

– Пустите, гады, я ветеран! Где мой сын?!

Капитан Харкс приблизился к нему и что-то сказал, за что немедленно получил плевок в лицо.

– Ссал я на вас и ваши угрозы! Я знаю свои права, дешевый ты патриот! Да кто вы такие, ребята, чтобы хватать людей на улицах и заталкивать, куда вам заблагорассудится?!

– Нет, нет, нет, – шептал Гвоздь.

Мин крепко держала его за плечо.

Харкс отер со щеки плевок и кивнул солдатам, державшим Уэнделла. Те разжали руки и отошли.

Харкс поднял пистолет и дважды выстрелил.

– ПАПА!

Гвоздь бросился вперед, но Мин удалось удержать его, пока я не подоспел на помощь с другой стороны.

Уэнделл упал на колени, повалился вперед и остался лежать неподвижно.

Толпа взорвалась, отхлынув от Харкса, который невозмутимо вернулся на «командный пункт».

– Оружие к бою, – приказал он. Еще одна пара солдат потащила тело Уэнделла Руссо куда-то в сторону, а линия оцепления вновь сомкнулась – уже без них, но с пальцами на курках.

– Сукин ты сын! – Гвоздь пытался вырваться, задыхаясь от слез. – Он был безоружен! Он ничего бы вам не сделал!

Мы повалили друга на землю и держали. Даже Итан, и тот помог. Мин плакала. Я был слишком ошеломлен, чтобы что-то чувствовать.

– Пустите меня, – прохрипел Гвоздь, но никто не двинулся с места. Какое-то время он еще продолжал рваться, потом сдался. Мало-помалу его дыхание успокоилось. Когда он вновь заговорил, голос его звучал почти нормально. – Да отвалите же от меня, я серьезно. Никаких глупостей я делать не буду, обещаю. Только слезьте с меня. Сейчас же!