Питер Пэн должен умереть - Джон Вердон Страница 67

– Куры – очаровательный штришок сельской жизни, Джек. Надо и тебе парочку завести.

Как ни странно, но лишь приняв курс Хардвика, можно было заставить его вернуться к делу.

– Пикантная подробность номер один. Лет десять тому назад силы добра сумели поприжать одного из главных корсиканских злодеев: ему светила крепкая двадцатка в особо паршивой тюрьме – и им удалось его завербовать. Сделка состояла в том, что он сдает силам добра кое-каких коллег по цеху, а силы добра, вместо того чтобы сажать этого типа в тюрьму, берут его в программу защиты свидетелей. План не сработал. Через неделю после заключения сделки шеф операции по защите свидетелей получил по почте коробку. Рискнешь угадать, что там было?

– Смотря какого размера была коробка.

– Ну, скажем, гораздо больше, чем потребовалось бы, чтобы упаковать в нее член. Ну так и что, по-твоему, там оказалось?

– Рискуя попасть пальцем в небо, Джек, предположу, что если коробка была достаточно большой для головы, то, скорее всего, голова там и была. Верно?

Молчание на другом конце стало ему ответом.

– И еще раз рискуя попасть пальцем в небо, – продолжал Гурни, – предположу, что в глаза и уши были вбиты…

– Да, да, Шерлок, все верно. Очко в твою пользу. Теперь к истории номер два. Готов? Не надо в сортир или еще куда?

– Готов.

– Восемь лет назад член русской Думы, мультимиллионер с очень разносторонними связями, бывший кагэбэшник, отправился в Париж – на похороны матери. Мать жила в Париже потому, что ее третий муж был французом, Париж она обожала и хотела, чтобы ее там и похоронили. Ну и угадай, что случилось?

– Деятеля из Думы пристрелили прямо на кладбище?

– В дверях расположенной напротив кладбища Русской православной церкви. Наповал. Говоря уж совсем точно – пуля попала прямо в глаз.

– Гм-гм.

– Там была еще пара интересных подробностей. Будешь угадывать?

– Сам скажи.

– Пуля – «Свифт» двадцать второго калибра.

– И?

– И никто не слышал, с какой стороны стреляли.

– Глушитель?

– Скорее всего.

Гурни улыбнулся.

– И петарды?

– Прямо в точку, старичок.

– Но… но как Интерпол связал эти два случая между собой? Что они обнаружили?

– Никакой связи они не выявили и эти два дела не объединяли.

– Тогда как?

– Твой вопрос – поисковые ключевые слова из дел Гурикоса и Спалтера: всплыло корсиканское дело, а потом и Париж…

– Да, но ведь подробности про гвозди в голове всплыли только в корсиканском деле, а про петарды и кладбище – только в деле этого думца. О чем тогда мы говорим? Если судить только по этим двум фактам, это ведь могут быть два совершенно разных исполнителя, разве нет?

– Выглядело бы именно так, когда бы не одна крохотная деталь. И в том, и в другом преступлении в файлах Интерпола приводится список возможных исполнителей – наиболее вероятных профессиональных убийц, которых местные копы или национальные управления сочли нужным проверить. Четыре имени для корсиканца, четыре для русского в Париже. Насколько я понял, ни корсиканская полиция, ни французская ни до одной из этих кандидатур так и не добрались, даже допросить не вышло. Но дело не в этом. Дело в том, что в обоих списках встречается одно и то же имя.

Гурни ничего не сказал. Связь, настолько ненадежная, запросто может оказаться пустышкой.

Словно отвечая его мыслям, Хардвик добавил:

– Знаю, это еще ничего не доказывает. Но приглядеться поближе уж точно стоит.

– Согласен. Так кто этот любитель петард и гвоздей в глазах?

– Единственное имя, появляющееся в обоих списках, – Петрос Паникос.

– Так мы, возможно, ищем греческого наемного убийцу?

– Наемного убийцу – это точно. И точно – с греческим именем. Но имя – всего лишь имя. Интерпол говорит, паспорта на это имя в стране не выдано. Так что, похоже, у него и другие имена имеются. Но файл, который заведен на Паникоса – пусть даже это имя фальшивое, – прелюбопытнейший.

– А что связано с этим именем? Что они знают об этом типе на самом деле-то?

– Хороший вопрос. Мой человек говорит, там уйма всего, но сборная солянка: частично факты, частично показания из вторых рук, а частично – совершенно безумные россказни, которые могут оказаться правдой, а могут и сущей чепухой.

– И ты уже располагаешь всей этой дивной солянкой?

– Пока – только голый костяк: то, что мой кореш сумел вспомнить, не поднимая всего документа – что, к слову, он обещал сделать в самом скором времени. Кстати, может, тебе в сортир и не надо, а вот мне еще как. Не вешай трубку.

Судя по звуковому сопровождению, Хардвик не только прихватил телефон с собой в туалет, но и увеличил громкость передачи. Гурни подчас только диву давался, как Джек столько времени умудрился продержаться в чопорной среде нью-йоркской полиции. Уж больно причудливый сплав самых разных качеств он собой являл. Неизменное стремление оскорбить собеседника скрывало острый ум и отличное чутье. Его бурная карьера в полиции, подобно многим брачным союзам, была омрачена непримиримыми разногласиями и взаимным неуважением. В организации, свято почитающей чины и конформизм, Хардвик был язвительным бунтарем и баламутом. И вот теперь этот устрашающий и склочный человек со всем пылом вознамерился посрамить организацию, вышвырнувшую его из своих рядов.

Рассеяно размышляя обо всем этом, Гурни обнаружил, что стоит у окна кабинета, глядя на восток, на первые серые проблески восхода, обрисовавшие очертания дальнего гребня холмов. Судя по звуковым эффектам из телефона, Хардвик покинул ванную комнату и рылся в бумагах.

Гурни включил на телефоне громкую связь, положил трубку на стол и откинулся на спинку кресла. Веки отяжелели от недосыпа, и он с удовольствием позволил глазам закрыться. Мозг парил в невесомости, и на несколько мгновений Гурни поддался приятной расслабленности, что была сродни анестезии. Краткую передышку прервал голос Хардвика, еще более резкий при громкой связи.

– Я снова тут! Ничто так не освежает разум и не окрыляет душу, как возможность хорошенько отлить. Эй, старичок, ты еще среди живых?

– Вроде бы да.

– Отлично, тогда вот, что он мне сообщил. Петрос Паникос. Известный также как Питер Пэн. Известный также как Фокусник. Известный также под другими именами, которых мы не знаем. Должен иметь по крайней мере один паспорт на какое-то другое имя, не Паникос. Суть: вольнонаемник, причем престранный. Владеет оружием, охотно путешествует, за услуги берет, начиная от ста штук за голову плюс расходы. Связаться с ним можно только через очень малую горстку людей, которые знают, как это сделать.

– Минимум сто штук – это уж явно ставит его в верхний регистр шкалы исполнителей.