Желанное дитя - Лиза Скоттолайн Страница 67

– Это какой же выход? Побежать к Закари? Дать ему денег? Убедиться, что у него есть адвокат?

– Да. Это тоже часть решения. Я просто пошла напрямую, как сказал Гэри. И я… почувствовала с ним связь. И хочу помочь ему. – Кристина впервые говорила это вслух, даже самой себе, и с каждой минутой понимала все больше, словно пелена падала у нее с глаз. – Но вопрос не в Закари. Вопрос в том, хочешь ли ты быть частью всего этого вместе со мной. Он наш донор, и мы должны вместе выяснить все, что можем, и сделать все, что можем…

– Мы собираемся судиться с ублюдками!

– Да это вообще ни при чем. Речь идет о том, чтобы защитить и сберечь нашего ребенка, потому что только от нас это зависит. – Кристина теперь обрела ясность и уверенность, ей все было понятно. – Маркус, если бы выяснилось, что у нашего ребенка муковисцидоз – мы были бы вместе. Мы бы вместе оплачивали лечение, покупали бы лекарства, небулайзеры… Мы бы вместе искали лучших докторов и специалистов, которых только можем себе позволить. Но почему ты готов лечить физические болезни – и не готов к болезни психической? Ведь разницы-то нет!

– Разумеется, есть разница!

– Нет, разницы нет. Да и вообще – это неважно. Ребенок родится – и я собираюсь стать ему лучшей матерью на свете. А ты, видимо, уже решил для себя, что не хочешь становиться ему отцом.

– Ты же сама думаешь, что его отец Закари. Ты же ездила к нему. Зачем?!

– Чтобы выяснить, является ли он биологическим отцом, нашим донором. – Кристина понимала, что доля правды в словах Маркуса есть, но не собиралась с ним соглашаться, потому что в основном правда была все-таки на ее стороне. – И мне хотелось бы, чтобы ты поехал со мной. Хотелось бы, чтобы мы вместе через все это прошли. Я хотела узнать его, узнать о нем побольше, о его семье, наследственных болезнях, о том, у кого были душевные расстройства, у кого нет…

– Мы и так знаем о нем больше, чем большинство людей друг о друге, когда женятся. У нас есть история болезней трех поколений его семьи!

– Нет, это не то, я о другом. – Кристина соображала на ходу. – Можно прочитать резюме – но совсем другое дело личная встреча. Можно общаться с кем-то по интернету, но личное общение – это совсем другое дело.

– Ну прости меня, что я не хочу встречаться с Закари! Прости меня, что все это меня мучает, и унижает, и убивает, а ты думаешь только о себе!

– Нет. Ты очень ошибаешься, – Кристина чувствовала, как обида и горечь начинают жечь ее изнутри. – На самом деле я думаю только о тебе. С того самого дня, как тебе поставили диагноз, я только и делаю, что забочусь о твоих чувствах, твоих эмоциях, о том, как тебе плохо – стараюсь, чтобы ты не чувствовал себя ущемленным и неполноценным. Я лгала своим друзьям в школе – я даже Лорен ничего не говорила до последнего момента! Все вокруг тебя скакали на цыпочках и всячески щадили твои чувства, потому что у тебя обнаружился физический недостаток, который нельзя исправить. Но ты не воспринимаешь это как физический недостаток – ты воспринимаешь его как недостаток мужественности! И я изо всех сил старалась заботиться о тебе. Я из кожи вон лезла ради тебя. Я изо всех сил старалась сохранить твое лицо – для тебя же! Да повзрослей же ты наконец, черт тебя возьми! – Кристина уже не могла остановиться. – А знаешь, что еще я поняла? Что быть или не быть отцом – это твой выбор. И он не зависит от ДНК или еще чего-нибудь. Закари – биологический отец этого ребенка, это так, но теперь я вижу, что у этого ребенка нет отца…

– Я его отец!

– Тогда веди себя как отец! Ты должен заботиться об этом ребенке, ты должен любить его…

– Я забочусь о ребенке. Именно поэтому я подаю иск против Хоумстеда.

– Ты не поэтому подаешь иск против Хоумстеда. Ты хочешь судиться с Хоумстедом, потому что ты злишься. Злишься на них за то, что они прозевали Джефкота. Злишься на себя за то, что бесплоден. Злишься на весь мир – а сорвать зло хочешь на Хоумстеде. На самом деле ты делаешь это совсем не ради ребенка.

– А ты… ты говоришь, что беспокоишься о ребенке – но на самом деле тебя беспокоит только Закари! Ты сама призналась, что между вами возникла связь. И что я должен с этим делать, скажи на милость?!

– Принять тот факт, что между вами тоже есть связь. – Кристина шла по лезвию бритвы, но за нее говорило сейчас ее сердце. – Потому что если этот ребенок будет нашим и ты станешь его отцом – то между тобой и Джефкотом есть эта особенная связь. Раздели это со мной.

– О чем ты говоришь? О чем ты меня просишь?

– Закари здесь нет, он за решеткой. Он наш донор, и он может быть казнен за преступление, которого не совершал. И я не могу просто взять и отвернуться от него.

– Так ты и не отвернулась, ты ему нашла адвоката!

– И я не собираюсь на этом останавливаться, – Кристина чувствовала, что настало время откровенно говорить о своих чувствах. – Я беспокоюсь за него. Мне его жалко. Я думаю, что он невиновен. Я не думаю, что он способен на убийство…

– Кристина, ты слишком наивна. Ты же слышала, что сказал Гэри!

– И все равно, мне нужно во всем разобраться самой. – Кристина знала, что ей делать – и в ее планы не входило сидеть дома, переживать за Закари и возделывать садик. – Я хочу вернуться туда и посмотреть, как я могу ему помочь. Хочу быть уверена, что у него есть все, что ему нужно…

– Что?! Ты это серьезно?!

– И я спрашиваю тебя: ты поедешь со мной?

– Нет! – крикнул Маркус. – Нет, категорически! Я не собираюсь туда ехать.

– Маркус, пожалуйста, поехали со мной.

Кристина пыталась придумать какой-нибудь аргумент, чтобы убедить его. У нее была слабая надежда, что если они смогут поехать туда вместе – они смогут спасти свой брак и вырулить на правильный путь. – Когда наш ребенок вырастет, что ты хочешь ему сказать о его биологическом отце? Что он был казнен за убийство? Каково нашему ребенку будет узнать, что его отец получил приговор за преступление, которого не совершал? И что мы не помогли ему, хотя и могли помочь? Ты представляешь, как это может подействовать на ребенка? Неужели ты не можешь заглянуть на шаг вперед? Неужели не можешь принять наконец тот факт, что нам понадобился донор?

– Кристина, хватит. Ты просишь слишком о многом. Это просто слишком много для меня.

– Я же могу с этим справиться – почему ты не можешь, Маркус? У меня хватает мужества не отрицать, что он существует и что он в беде. Поедешь ты со мной или нет – неважно.

– Ты не можешь ехать!

– Ты мой муж, но не хозяин мне, – Кристина подняла руки. – Ты едешь со мной? Выбор за тобой.