Обжигающая тишина - Лорет Энн Уайт Страница 67

На экране снова появились кадры перепалки между Рэйчел и Адамом Лефлером. Керриган отложила работу, наблюдая за ними. Она хорошо знала Рэйчел и Адама. С Адамом она часто общалась по работе, а с Рэйчел входила в состав лыжной команды Британской Колумбии. Сейчас она с тревогой следила за происходящим. Мнения раскололись пополам, и это вызывало дополнительные трения в пожарном депо.

Керриган даже рассмотрела возможность, что кто-то из ее коллег мог участвовать в нападении на Джеба, но быстро отвергла ее. Никто из пожарных не пошел бы на риск поджога в таких условиях… или нет?

В том-то и заключалась трудность с подобными инцидентами: они порождали охоту на ведьм. Люди начинали сомневаться друг в друге. Если Джебу и Рэйчел удалось чего-то достигнуть своим эффектным появлением на публике, – так это посеять сомнения. Возможно, и страх. Теперь не только окружающие леса превратились в пороховую бочку. Казалось, весь город был готов взорваться.

Керриган посмотрела на пожарный календарь, висевший рядом с ее столом. Дата ее отлета была обведена красным кружком: оставалось два дня. У нее было гнетущее предчувствие, что с учетом последних событий ее большой отпуск в Мексике не состоится. Как и в прошлом году.

Когда выпуск новостей сменился рекламой, она вернулась к табелям рабочего времени. Сегодня была пятница, реулярный выходной день у Клинта. В ближайшие дни планировалась сверхурочная работа по тушению лесных пожаров. Хотя пожар на Вулф-Ривер удалось сдержать с помощью тяжелой техники, летающей цистерны, пяти вертолетов и огнезащитных средств, прогноз погоды выглядел угрожающе. Керриган должна была убедиться в том, что у них будет достаточно штатных сотрудников и резервистов на тот случай, если все полетит в тартарары.

* * *

Марго Ритман смотрела новости и поливала свой бонсай в эркерном окне с видом на отдаленные воды бухты Беррарда. В такие дни Ванкувер превращался в сияющий самоцвет. Ради этого они и купили дом в западной части города – здесь открывались потрясающие виды.

Она замерла, когда ведущий начал говорить о событиях в Сноу-Крик. Их соседи, София и Питер, были родом из этого городка. Она смотрела, не обращая внимания на тонкую струйку воды из кувшина, на лица в толпе протестующих, собравшихся перед салуном «Шэди Леди» у подножия Медвежьей горы. Вспышка узнавания пронеслась у нее в голове, когда она увидела мужчину, надевавшего бейсбольную кепку. Камера на секунду показала его лицо крупным планом.

Она поставила кувшин на подоконник и резко потянулась за ПДУ; ее кошка испуганно шарахнулась в сторону. Она поставила видеомагнитофон на паузу, отмотала назад и остановила кадр.

– Гарри! – позвала она. – Иди сюда?

Ее муж поспешно вошел в комнату.

– Что случилось?

– Этот человек… – Она указала на экран. – Куда ты положил его карточку из пожарно-технической экспертизы?

– Она лежит в ящике моего стола.

– Принеси ее мне.

– Зачем?

– Это он. – Она снова указала. – Тот самый тип, который шатался посреди толпы перед горящим домом Софии и Питера. Помнишь, как копы спрашивали, кто видел что-то необычное или кого-то подозрительного? Я упомянула об этом парне, потому что раньше никогда не видела его здесь. Но никто из допрошенных полицейскими не знал, кто он такой.

– Ты уверена?

– У него такой же профиль, Гарри, такая же походка. Такой же рост и телосложение. Здоровяк в бейсболке.

Гарри вернулся к ящику стола и достал карточку.

* * *

Пока мы с Джебом едем забрать автомобиль моего отца с автостоянки для лыжников, между нами устанавливается напряженное молчание. Джеб ведет отцовскую машину обратно к моему дому, а я следую за ним. Когда мы ставим внедорожник в гараж, я разрешаю Джебу сесть за руль моего автомобиля, и мы отправляемся к дому, где умерла Эми.

Я смотрю на его профиль, на аристократические линии носа и лба, высокие скулы. Мое тело непроизвольно теплеет, когда я вспоминаю о нашей любовной сцене перед дровяной плитой, но на сердце неспокойно. Я снова ощущаю себя чрезвычайно уязвимой. Я опять так глубоко и сильно влюбляюсь в него, что мне становится страшно. Еще я боюсь, что он что-то скрывает, и это только больше нервирует меня.

Я вздрагиваю, когда мобильный телефон начинает вибрировать у меня в кармане. Быстро проверяю входящий номер. Хол «Скала» Бэнрок.

– Хол, – говорю я, и меня охватывает дрожь.

– Что ты делаешь, во имя Господа?

Я уже задавалась вопросом, сколько пройдет времени, пока он позвонит. Я гляжу на Джеба и одними губами произношу: Хол Бэнрок.

– Эта история уже появилась в National, как раз перед началом зимнего сезона! Тебе лучше немедленно заткнуть эту течь, пока город не провалился в преисподнюю!

– Хол, – я стараюсь говорить спокойно, – если мы сейчас убьем этот сюжет, то разразится гораздо более крупный скандал. Журналисты начнут спрашивать, о чем мы умалчиваем и почему мы это делаем.

Кровь стучит у меня в ушах, когда я выступаю против патриарха Сноу-Крик. Он обладает властью и влиянием не только в городе, но и в провинции, и на общенациональном уровне. Он держит политиков в своих карманах. Он окормляет власти и бизнес со своей мозолистой ладони. Он может потопить меня, и глазом не моргнув. Но я думаю о моем деде Яакко и о том, почему я с самого начала ввязалась в эту историю.

– Ты вообще не должна была выкидывать этот идиотский фокус! Это…

– Это то, что сделал бы Яакко, – говорю я. – Он основал газету на своих философских и журналистских принципах, и я…

– Боже мой, Рэйчел! Это грязные городские сплетни. Не читай мне проповедей об этике и моральных принципах. Речь идет не о мировом заговоре или кризисе демократии. Ты забыла, что я владею половиной твоей газеты?

Меня охватывает холодный гнев, от которого проясняется в голове.

– Сорок девять процентов, – спокойно говорю я. – Газета все еще принадлежит мне.

Джеб бросает быстрый взгляд на меня.

– Послушай, дитя мое, – тон Хола становится мягким и покровительственным, – как издатель в маленьком курортном городе, ты несешь ответственность за баланс между экономическими нуждами местных жителей и редакторскими решениями. Сколько тебе сейчас лет: двадцать пять или двадцать шесть? Тебе нужна направляющая рука. То, что ты делаешь, плохо для бизнеса. Это плохо для состояния городских нравов.

Я указываю на дорожный знак, когда Джеб приближается к кварталу, где находится дом на две семьи, где жила Эми. Он крутит руль.

– Дом двадцать семь, – шепчу я Джебу и говорю в трубку: – Вы ошибаетесь. Внимание СМИ превосходно сказывается на нашем бизнесе. Мы получили такую известность, которую нельзя купить. Сегодня утром я говорила с нашим менеджером по продажам и узнала, что рекламодатели резко увеличили спрос на размещение своих материалов. – Я делаю паузу, когда вижу дом, где умерла Эми. – Скажите честно: вы хотите замять эту историю не потому, что защищаете Леви?